Эта книжка представляет и немалый исторических интерес: она овеяна воспоминаниями первых лет русского лихолетья, она полна чертами автобиографического характера – автор принимал видное участие в событиях этой борьбы за Россию, за душу русского народа.

Эта книжка вместе с тем полна педагогического значения и волевого импульса: берегите святыню вашего народа! Будьте укоренены в святыне! Боритесь за святыню – и прежде всего в вашей собственной душе! Этот импульс служения святыне и борьбы за святыню прошел красной нитью чрез жизнь князя Григория Николаевича Трубецкого.

Н. С. Арсеньев

I

I

Есть известная русская легенда, относящаяся к эпохе нашествия татар на Россию. Татары приближались к городу Китежу, который славился своими церквами и в котором жили благочестивые праведные люди. Услышал Господь молитву этих праведников и не попустил татар захватить Китеж. Он скрыл его от врага Христова Имени в глубоких чистых водах озера Светлояра{252}. Там он стоит и по сие время. – Ежегодно летом, накануне того дня, когда, по преданию, Китеж скрылся в водах, к озеру Светлояру стекаются отовсюду толпы паломников. Ночью, на берегу, горят костры, люди молятся, и в тишине ночной напрягают свой слух, – не услышат ли звона колоколов китежских церквей. – Народ верит, что этот звон слышат чистые сердцем.

Эта легенда скрывает в себе глубокий смысл. Когда татары завладели Россией, они наложили руку на внешние формы жизни, подчинив их себе; они грабили и опустошали города и селения, но внутренняя, подлинная Россия ушла от них, скрылась из их кругозора, и продолжала жить своей особенной жизнью, схоронив где-то глубоко, на дне, свои святыни.

Нам, оторванным от родины и выброшенным на чужбину, нужно так же, как китежским паломникам самим очиститься и напрячь свой духовный слух: тогда мы явственно услышим благовест Святой Руси. Большевики тщетно хотят заглушить его пением интернационала, а самый образ задернуть красной тряпкой, как они это проделывают, во время своих празднеств, с иконами на Кремлевских воротах.

Святая Русь схоронилась глубоко, в лачугах и церквах на родине, и здесь, за рубежом, среди рассеянных по белу свету русских скитальцев. Там, в низах народных, прошел угар соблазна и народ отошел от большевиков. Свои несчастия он рассматривает, как кару за содеянный грех, все шире распространяются в нем апокалипсические ожидания конца мира.