Согласно Делёзу и Гваттари, таким образом, друг друга сменяют три социальные машины, каждая из которых имеет свою доминанту. Первая машина, машина дикарей – территориальная, стремящаяся закодировать потоки на полном теле земли. После нее имперская машина варваров перекодирует потоки на самом теле деспота и его бюрократического аппарата власти. Наконец, современная, цивилизованная, капиталистическая машина раскодирует потоки и реализует имманентность. Так на примере конкретного плана исторической реализации человечества происходит развертывание общей теории потоков, множественностей и примата производительных машин, нашедшей свою динамику и аксиоматику и порвавшей с чисто синхронистическими, структуралистскими толкованиями, которые придают главное значение инвариантам и постоянствам и обесценивают события.

Глава 13 «Малая» литература под двойным прицелом

Глава 13

«Малая» литература под двойным прицелом

На неторном пути, ведущем Делёза и Гваттари от «Анти-Эдипа» (1972) к «Тысяче плато» (1980), важной вехой была публикация «Кафки» в 1975 году[1014]. Событие, которым стала эта публикация, связано не столько со свежим и оригинальным прочтением литературного произведения, вызывающего восхищение у обоих. Это прежде всего повод поэкспериментировать с ключевыми концептами, которые они в дальнейшем могут развивать и разворачивать в «Тысяче плато». Ради этой новой книги Делёз и Гваттари переходят от критической позы «Анти-Эдипа», направленной на разоблачение психоанализа, к особой, только им присущей утвердительной позиции, которую они проверяют на творчестве великого писателя.

«Это ризома, нора»

«Это ризома, нора»

В «Кафке» впервые появляется концепт «ризомы», который мы находим в первых же строках книги: «Как войти в творчество Кафки? Это – ризома, нора. У Замка „множество входов“, чьи законы использования и распределения не очень-то известны. У Отеля в „Америке“ бесконечное число входов, главных и вспомогательных […]. A значит, мы войдем с любого конца» [1015]. Известно, что этот принцип множества возможных входов, соединений в разных точках, несущих самые разные значения, этот выбор ризомы, растущей по горизонтали, а не дерева с его иерархией ветвлений, станет в 1977 поводом для публикации одноименной книги[1016] и послужит введением к «Тысяче плато». Помимо того, что концепт ризомы особенно подходит для описания запутанного мира Кафки, это еще и новое оружие в борьбе против психоаналитических интерпретаций. Противник четко обозначен на первой же странице книги: «Принцип множественности входов препятствует внедрению врага, Означающего и попыток интерпретировать творчество, приглашающего, фактически, только к экспериментированию»[1017].