Поддержка, оказанная Делёзом фильму Шмида, стоила ему резкой отповеди в той же газете от его старого друга Клода Ланцмана: тот поведал публике о глубокой пропасти, образовавшейся между ними с послевоенных лет. Ланцман считает, что антисемитизм этого фильма очевиден: «Законное дитя „Еврея Зюса“ и „Вечного жида“, прямой наследник нацистских картин времен расцвета, „Тень ангелов“, антисемитский фильм Р. В. Фассбиндера и Даниэля Шмида, тем не менее был обелен левой критикой во Франции»[1667]. Ланцман напоминает, что год назад израильская делегация покинула зал Каннского фестиваля в знак протеста против показа этой картины, и обвиняет синефильскую тусовку в «терроризме». Он обрушивается на Делёза, вставшего на защиту чудовищного: «Так и быть, слащаво признает Делёз, выражение „богатый еврей“ очень важно. Не слово важно, Делёз, а вещь. И не просто важно, в нем вся суть. Без „богатого еврея“ – и Делёз знает это – фильма бы не было»[1668].

Связь Делёза с Cahiers du cinéma в эти годы обеспечивает Жан Нарбони. Впервые о Делёзе ему рассказал Барбе Шрёдер: однажды в 1964 году он пришел в редакцию и восторженно отозвался о книге, которую только что прочел, «Пруст и знаки» Делёза. Однако знакомство произошло не сразу, поскольку Cahiers начиная с середины 1960-х годов переживал маоистский период. Журнал придерживался гипертеоретической, лакано – альтюссерианской линии, слегка сдобренной популизмом «Маленькой красной книжицы» председателя Мао, и решительно разошелся с буржуазным кинематографом. Эта линия привела к разрыву отношений с Франсуа Трюффо, потребовавшим в начале 1970-х годов, чтобы его имя больше не упоминалось в журнале. Все это пагубно сказалось на продажах[1669]. После 1968 года образовался так называемый «Фронт Q» (культурный), в который входили Tel Quel, Cahiers и Cinéthique, в результате на страницах Cahiers du cinéma развернулись разгромные кампании против Ива Буассе, Луи Маля, Жана-Луи Бертюселли и других «буржуазных» режиссеров. В 1972 году через Паскаля Бонитцера журнал поддержал «Мамочку и шлюху» Жана Эсташа и «Большую жратву» Марко Феррери, оставшихся совершенно недооцененными: «У меня было чувство полного тупика. Нам были адресованы великие произведения искусства, а мы были неспособны их смотреть»[1670].

Хотя журнал четко выражает свою приверженность революционному движению, этого все равно недостаточно, и летом 1973 года Cahiers du cinéma должны доказать свою лояльность и объединить активистов, чтобы пропагандировать идеи председателя Мао. На это, в соответствии с новой программой «Фронта Q», журналу дается всего год. Однако с этого момента ситуация начинает меняться: левое движение и маоизм идут на спад. Линия журнала на какое-то время еще больше сужается: теперь он одобряет только Жана-Мари Штрауба и Жан-Люка Годара, Ж М Ш и Ж Л Г.