Если люди будут знать больше, чем требуют религия и правительство, они могут стать недовольными и мятежными. Следовательно, им лучше этого не знать.

Кант был противником этой мысли. Он одобрял метод «Филантропина». В 1776 году он написал по просьбе Мотерби, «местного английского купца и моего очень дорогого друга», тогдашнему директору школы, Христиану Генриху Вольке (1741–1825), и попросил принять сына Мотерби в эту школу. В письме он заявляет, что «принципы г-на Мотерби наисовершеннейшим образом согласуются с теми, на которых основано Ваше учебное заведение, даже в отношении того, в чем оно дальше всего отстоит от привычных предрассудков [об образовании]». Подробно описав, что мальчик умеет, а чего не умеет, Кант указывает, что в «вопросах религии дух „Филантропина“ прекрасно согласуется с образом мысли отца [мальчика]». Отец не хотел бы, чтобы мальчика прямо учили «набожным действиям», а только опосредованно, «чтобы он мог следовать своим обязанностям как божественным заповедям». Не следует поощрять в молитве ни мольбы о благосклонности, ни лесть. Единственной заботой должна быть праведность. Именно по этой причине «нашему ученику пока что неизвестно, что такое набожное поведение»[906]. Кант, которого вместе с Грином приглашали каждое воскресенье в дом Мотерби, вероятно, приложил руку к обучению мальчика, и выражение «наш ученик» было не опиской.

«Филантропину» нужны были ученики. Постоянно требовались деньги. Соответственно, к его сторонникам часто обращались с просьбой привлечь учеников и пожертвовать деньги. Кант активно взялся помочь. Он не только позаботился о том, чтобы сын Мотерби пошел в эту школу, но и написал статью для Königsberger Gelehrte und Politische Zeitungen, где с большим пылом представил принципы «Филантропина»[907]. Он хотел, чтобы в «Филантропин» отправляли не только учеников, но и будущих учителей, чтобы они могли распространять благую весть. Его студент Краус должен был стать «прусским апостолом». Помимо всего этого, Кант также собирал деньги для «Филантропина» и потом написал еще одну статью, рекламирующую и школу, и ее журнал. Поскольку «власти не располагают в данное время деньгами для улучшения школьного дела», он снова обратился к частным гражданам за средствами для поддержания новой школы, заметив в конце статьи, что те, кто хочет подписаться на журнал «Филантропина», могут это сделать с десяти утра до часу дня[908]. Хотя школа продолжала страдать от финансовых проблем, Кант не сдавался. Он поддерживал ее разными способами: заставил своего бывшего ученика собирать подписку и поступить туда учителем, писал ободряющие письма руководителям школы и даже предложил одному из ее бывших директоров, Иоахиму Генриху Кампе, самую высокую должность в прусской церкви, которая шла вкупе с ординарной профессурой по теологии (что все вместе давало жалование в 1200 талеров). Всего лишь намека от друзей Кампе (и Канта) в Берлине было бы достаточно, чтобы он получил должность. Но Кампе отказался[909]. Со своей стороны, Кант продолжал следить за событиями в Дессау с большой симпатией и интересом, ведь именно это могло привести к скорой «революции» в школах. Только такого рода революция могла принести успех там, где медленные реформы потерпели поражение[910].