Вскоре после публикации Канту пришлось защищаться от обвинений, что он представил в своей книге новый эзотерический язык, из-за которого понять его философию практически невозможно. Он винил в этой трудности то, как создавалась опубликованная версия. В письме Христиану Гарве (1742–1798) в 1783 году Кант признавался, что хотя раздумья над разнообразными проблемами заняли немало времени, он смог составить текст, который в конце концов опубликовали довольно быстро. Поэтому

…изложение вопросов, которые я тщательно и последовательно обдумывал более двенадцати лет, было обработано недостаточно, чтобы быть доступным для всеобщего понимания. Это, конечно, потребовало бы еще нескольких лет. Эту же работу, напротив, я завершил примерно за 4–5 месяцев.

…изложение вопросов, которые я тщательно и последовательно обдумывал более двенадцати лет, было обработано недостаточно, чтобы быть доступным для всеобщего понимания. Это, конечно, потребовало бы еще нескольких лет. Эту же работу, напротив, я завершил примерно за 4–5 месяцев.

Таким образом, Кант сам одним из первых признавал, что его работа сложнее для понимания, чем могла бы быть, но извинялся, указывая на свой возраст (ему было почти шестьдесят) и на страх, что он не успеет закончить всю систему, если проведет слишком много времени за оттачиванием своей манеры изложения. Он также надеялся, что «первое потрясение от множества совершенно непривычных понятий и еще более непривычного, но по необходимости нового языка пройдет». «Основной вопрос», «на котором всё основывается», был сформулирован достаточно ясно – по крайней мере, он так считал[925].

Таким образом, в философском развитии Канта в направлении критической философии было по меньшей мере два решающих события: одно произошло около 1769 года (отказ от тезиса о непрерывности), а другое – около 1771 года (обнаружение проблемы Юма). Если эти события были первыми двумя «шагами» к «Критике», то за ними последовал третий шаг, вероятно, не столь решающий, но тем не менее очень важный, а именно: около 1778 года Кант сформулировал видение системы в целом. В первую очередь, критика со стороны других и чтение последней части «Трактата» Юма заставили его пересмотреть свои слишком сильные утверждения о возможностях разума. Кульминацию этого можно увидеть в письме Герцу от 21 февраля 1772 года. Далее, значительная часть философской позиции Канта 1775 года содержится в так называемом Duisburg Nachlass и в некоторых конспектах его лекций. И только в период между 1777 и 1780 годами он «открыл», или, лучше сказать, начал формулировать принцип, управляющий целым, и, таким образом, начал сочинять основные части «Критики»[926].