Он привел в качестве примера, скольких усилий ему стоило понять, что именно он хотел [доказать], когда у него впервые возникла мысль написать «Критику чистого разума», пока он не обнаружил, что все можно сформулировать в качестве вопроса: возможны ли синтетические априорные высказывания? – Да, но решающим здесь является то, чтобы мы могли снабдить их соответствующим созерцанием. Если это невозможно сделать, то у них это свойство отсутствует. Отсюда видно, как этот метод облегчает систематическое размышление[929].

Таким образом, разные части «Критики» не только обдумывались одна за другой в течение примерно одиннадцати лет – но и «существенный смысл» за это время претерпел развитие и изменился. Канту потребовалось время, чтобы осознать, в чем в действительности смысл его критической философии. Он, возможно, уже имел некоторые составляющие более поздней критической философии, но не имел ясного представления о том, что они означают, или о том, как они вписываются в более широкую картину, которую он создаст в 1781 году. На самом деле, вероятно, у него тогда было совершенно иное представление об этой более широкой картине. В окончательном виде его критический подход сформировался, самое раннее, в конце 1771 года, – если верить его письму Герцу от февраля 1772 года, то он достиг ясности относительно своей «существенной цели» только тогда. Однако, вероятно, и тогда он еще находился в гораздо большем замешательстве, чем думал. Скорее всего, все встало на свои места только в 1777 году, когда «кусочки» его исследований по «различным» темам в конце концов привели его к «идее целого» чисто пропедевтической дисциплины[930].

Это мнение об истоках «Критики» Канта косвенно поддерживает его публичное «Заявление об авторстве Гиппеля» от декабря 1796 года. Там он утверждает, что некоторые фрагменты его учения, касающиеся «системы, которую я держал в голове, но завершил только в период с 1770 по 1780 год, находили отражение в моих лекциях», где они и были подхвачены Гиппелем[931]. Критическую философию Канта, таким образом, впервые представил немецкой публике не он сам, а Гиппель, опубликовавший Lebensläufe nach aufsteigender Linie, nebst Beilagen A, B, C («Жизнеописания по восходящей линии, с приложениями A, B, C»). Этот роман вышел в трех томах в 1778, 1779 и 1781 годах.

Там Гиппель использовал некоторые отрывки из лекций Канта по философской энциклопедии и антропологии почти дословно, и поэтому (позже) его обвиняли в плагиате. Кант защищал Гиппеля в своем «Заявлении» от обвинений в плагиате и признавал, что тот воспользовался записями его лекций. В книге Гиппеля содержится также вымышленный рассказ о Канте в роли экзаменатора и многие другие аллюзии на кёнигсбергского профессора. Кант играл большую роль в романе как «дедушка-профессор» и «Его Спектабельность»[932]. Гиппель позволил себе несколько пародий на характер Канта. В сцене с экзаменом Его Спектабельность, «как обычно называли декана факультета», утверждает, что «иностранцев обычно либо совсем не экзаменуют, либо только для вида». Гиппель знал – Канта обвиняли в том, что он принимал экзамены слишком либерально.