К тому времени возраст уже брал свое. Кант, которому теперь было за шестьдесят, страдал от множества недугов. Ни один из них не был серьезен, и тем не менее, вместе взятые, они делали жизнь утомительной и затрудняли преподавание. Так, Ринк отмечал, что в это время Кант уже плохо видел одним глазом (вероятнее всего, левым) и постоянно жаловался, что издатели взяли за моду использовать в книгах серую бумагу вместо белой и так дурно печатают, что буквы видны еле-еле[1235]. У Канта были и серьезные проблемы с пищеварением. Гаман считал, что эти проблемы «были одним из самых важных анекдотов, которыми критик развлекает своих утренних гостей и даже считает должным пересказать графу Кейзерлингу перед обедом, к большому сердечному смеху моего сатирического друга…» [1236]

Несмотря на такие проблемы, поведение Канта в обществе было в высшей степени достойным. Христиан Фридрих Ройш (1778–1848), сын одного из коллег Канта, сообщал, что студенты видели, как

…Кант ходил через площадь Альбертины на заседание сената или на какое-нибудь академическое торжество. Он всегда был очень опрятно одет. Его серьезное лицо, несколько склоненное набок, и правильная, не слишком медленная походка привлекали почтительно-восхищенные взгляды. Светлое, песочного цвета пальто, которое позже сменилось более темным коричневым, не стоит считать чем-то из ряда вон. Тогда были в моде разного рода светлые тона, а черные плащи предназначались для похорон и траура. В теплые дни он ходил, по моде того времени, со шляпой на золотом набалдашнике своего деревянного посоха. На его голове красовался хорошо напудренный парик. Шелковые чулки и туфли тоже относились к обычному наряду хорошо одетого джентльмена. Но когда после инаугурации новый ректор и профессора, все в порядке разных факультетов, шли к собору, Кант мог пройти мимо входа в церковь, если только ректором становился не он сам[1237].

…Кант ходил через площадь Альбертины на заседание сената или на какое-нибудь академическое торжество. Он всегда был очень опрятно одет. Его серьезное лицо, несколько склоненное набок, и правильная, не слишком медленная походка привлекали почтительно-восхищенные взгляды. Светлое, песочного цвета пальто, которое позже сменилось более темным коричневым, не стоит считать чем-то из ряда вон. Тогда были в моде разного рода светлые тона, а черные плащи предназначались для похорон и траура. В теплые дни он ходил, по моде того времени, со шляпой на золотом набалдашнике своего деревянного посоха. На его голове красовался хорошо напудренный парик. Шелковые чулки и туфли тоже относились к обычному наряду хорошо одетого джентльмена. Но когда после инаугурации новый ректор и профессора, все в порядке разных факультетов, шли к собору, Кант мог пройти мимо входа в церковь, если только ректором становился не он сам[1237].