Религиозные обряды не играли никакой роли в его жизни. Кант говорил: «Я не понимаю катехизиса, хотя когда-то я его понимал»[1238].

Кант завоевывал репутацию атеиста, и не только в Кёнигсберге[1239]. Сам он, как сообщалось, опасался, что мог потерять свой пост[1240]. В самом деле, его «Критика чистого разума» приобретала дурную славу. К этому времени уже вышли книги за и против Канта, например, «Разъясняющее изложение» Шульца (1784), «Словарь для более легкого использования сочинений Канта» Карла Христиана Шмида (1786) и его же «Основные положения „Критики чистого разума“» (1786)[1241]. Иоганн Беринг (1748–1825) преподавал философию Канта в Марбурге, хотя правительственным указом ему почти сразу запретили это делать[1242]. В Галле трудам Канта обучал Якоб. В Гёттингене против Канта выступали Федер и Кристоф Мейнерс (1747–1810). Философию Канта горячо обсуждали и во многих других местах. Мендельсон упоминал в своих авторитетных «Утренних часах» 1785 года «всесокрушающего» Канта. Количество литературы за и против Канта росло в геометрической прогрессии. К 1786 году Кант был знаменит, если не сказать печально известен. Его философия, сколь трудной бы она ни была, вошла в моду.

Некоторые его современники были крайне этим недовольны. Они обвиняли Канта в том, что он распространяет опасную философию. В Кёнигсберге некоторые считали, что философия Канта свела одного юного студента с ума, и в других университетах порой тоже делали подобные выводы. Мейнерс писал в предисловии к своему «Очерку учения о душе» 1786 года:

Всякий, кому довелось заметить, какое впечатление производят на молодых людей сочинения Канта, и правда почувствует истинность замечаний, сделанных Битти по схожему поводу: ничто так не вредит вкусу и здравому смыслу, как тонкости старых и новых метафизиков, предпочитающих словесные споры, которые ведут лишь к сомнениям и неясности. Такие размышления беспричинно истощают силу духа, омертвляют любовь к истинному знанию, отвлекают внимание от вопросов человеческой жизни, а также от произведений искусства и природы, согревающих сердце и возвышающих воображение. Наконец, они расстраивают силы рассудка, портят добрые принципы и отравляют источник человеческого счастья[1243].

Всякий, кому довелось заметить, какое впечатление производят на молодых людей сочинения Канта, и правда почувствует истинность замечаний, сделанных Битти по схожему поводу: ничто так не вредит вкусу и здравому смыслу, как тонкости старых и новых метафизиков, предпочитающих словесные споры, которые ведут лишь к сомнениям и неясности. Такие размышления беспричинно истощают силу духа, омертвляют любовь к истинному знанию, отвлекают внимание от вопросов человеческой жизни, а также от произведений искусства и природы, согревающих сердце и возвышающих воображение. Наконец, они расстраивают силы рассудка, портят добрые принципы и отравляют источник человеческого счастья[1243].