В конце концов, Брежнев даже предоставил через «канал» возможность познакомиться с внутренними структурами Политбюро, которые тогда еще были для Запада «книгой за семью печатями». Через Леднёва Бар узнал о том, что Подгорный – противник, о натянутых отношениях между Брежневым и Косыгиным2243. В конце апреля 1970 г. Москва информировала: «Приняты предварительные политические решения, приведшие к усилению позиции Брежнева. Наряду с известными перемещениями, можно считаться и с другими кадровыми изменениями в высшем эшелоне. Это должно произойти по меньшей мере в два этапа [в] начале лета или поздней осенью в связи со съездом в ноябре в приемлемых формах и под углом зрения омоложения кадров. Следовало бы считаться и с тем, что эти изменения затронут, в частности, Подгорного, Косыгина, Суслова и… Шелепина»2244.

Это сообщение пришло после борьбы за власть между Брежневым и Сусловым, которую выиграл Брежнев, перенеся весенний пленум на июль и отбыв на маневры. Правда, в ноябре 1970 г. Леднёв оговаривался: «Похоже, однако, что Брежнева летом остановили в следующем сильном прыжке к главенству. Тем не менее его положение с учетом съезда представляется сильным. Говорить об изменениях внутри тройки не приходится. Впечатление вероятного производит выбытие Суслова и Пельше по возрасту и состоянию здоровья, но со всеми почестями»2245. Как известно, дело не закончилось исключением упомянутых лиц из Политбюро. Произошло лишь расширение этого органа за счет включения в него четырех представителей клиентелы Брежнева. Поэтому передача такого рода внутренней информации была крайне взрывоопасной, но представляла собой особое доказательство доверия. В соответствии с этим Бар следующим образом оценивал «канал»: «Выяснилось, что на протяжении ряда лет я получал оценки и информации, которые подтверждались, что изменения, касавшиеся лиц и позиций, становились “постижимы” и понятны, на мои вопросы отвечали, если мои партнеры могли, имели право или хотели это сделать. Во всяком случае, попытки ввести в заблуждение не было ни разу. Так из хрупкого и чувствительного растеньица постепенно развивалось доверие к человеческой надежности и дружественные отношения»2246.

Тет-а-тет

Правда, «канал» был только первым шагом Брежнева, чтобы завоевать доверие Брандта и откровенно предложить свое партнерство. Хотя летом 1970 г. он и выиграл в Политбюро «пробу сил», но еще не мандат на проведение внешней политики. Первоначально только министры иностранных дел должны были 12 августа 1970 г. подписывать Московский договор между Советским Союзом и Федеративной Республикой Германия. Но в последнюю минуту Брежневу удалось добиться, чтобы за пять дней до подписания приглашение в Москву получил и Брандт2247. Хотя Брежневу как руководителю партии не полагалось ни встречать Брандта в аэропорту, ни подписывать договор, он присутствовал на церемонии словно патрон, на фотографии был запечатлен стоящим за Брандтом и Косыгиным, подписывавшими документ, и, наконец, получил возможность лично познакомиться с федеральным канцлером.