Прелюдия

Брежнев успел привлечь на свою сторону Помпиду и Брандта и теперь принялся убеждать в своих мирных планах президента США Никсона. Договору о сотрудничестве с США вместе с ограничением вооружений, письменным признанием в качестве равноправной сверхдержавы при одновременном закреплении мирного сосуществования суждено было стать третьей опорой и высшей точкой его внешней политики. С одной стороны, Брежнев нуждался в Брандте и Помпиду лично как в союзниках и доверенных, которые могли проинформировать его о том, всерьез ли Никсон относится к проблемам мира2307. С другой – московские договоры служили по отношению к Вашингтону уступкой ради следующего соглашения о сотрудничестве. С подписанием четырехстороннего соглашения по Берлину Брежнев доказал свою готовность к уступкам. Александров-Агентов отметил для него: «Создав основу для переговоров с Брандтом, мы можем перейти к активной “обработке” Вашингтона»2308. То же касалось и Помпиду: завоевав на свою сторону француза, независимо действующего в НАТО, Политбюро надеялось настроить США на более примирительный тон2309.

После вторжения в Прагу президент США Джонсон отказался от визитов, предусмотренных на 1968 г.2310 По всей вероятности, перенос запланированной встречи с США на высшем уровне на неопределенное время не огорчил Брежнева, так как в 1968 г. партнером Джонсона по переговорам был бы еще Косыгин, а не он2311. Из-за войны, которую США вели во Вьетнаме против тамошних коммунистов, заигрывания Никсона с Мао и опосредованной войны на Ближнем Востоке отношения с американцами оказались существенно сложнее, чем с Западной Германией. В последнем случае у Брежнева возникли сложности только с оскорбленными руководителями СЕПГ2312.

Никсон вел себя подобно Брандту и всего лишь через месяц после вступления в должность в январе 1969 г. сказал советскому послу в США А. Ф. Добрынину о своем желании установить прямую связь между Белым домом и советскими руководителями. Когда советская сторона заколебалась, Никсон, совершив тайный визит в Пекин и способствуя соответствующему повышению дипломатической значимости Китая летом 1971 г., оказал давление на Москву – и там пошли на уступки2313. «Канал» функционировал на двух уровнях так же, как и в случае с Бонном: пока Никсон и Брежнев не общались друг с другом непосредственно, обмен мнениями брали на себя Добрынин и советник Никсона по национальной безопасности Генри Киссинджер. Обоих вскоре связала тесная дружба. Как и в Бонне, «канал» всегда начинал действовать в тех случаях, если регулярные переговоры, например, по берлинскому соглашению или по ОСВ, заходили в тупик2314.