Сущность этнотрадиции настаивает на осознании более широкого круга явлений культуры, чем просто сходные литературнохудожественные ряды. Национальное мироощущение, национальное чувство, национальная память, национальная образность, все эти компоненты обязаны быть учтены, интегрированы в силовом поле этнотрадиции. Шолохов, находясь на стрежне мощной художественной этнотрадиции русской культуры, углубляет ее русло, убыстряет ее течение. И подобно колоссальному природному явлению он не может не изменять окружающий его ландшафт, не находиться в круговороте с иными национальными литературами, иными культурами. Но такое воздействие связано в первую очередь с тем, что художник не изменяет главному смыслу своего творчества – воплощению психологии, сознания, социальных исканий, эстетических идеалов своего народа. Такова подлинная взаимосвязь народности и этнотрадиции в художественном мире Шолохова.

* * *

Шолохов выражает глубинные основы народного сознания, вплоть до воссоздания сохранившихся в этом сознании островков мифологического отношения к бытию. Народность писателя – это не просто выражение «народной точки зрения», но поглощение и переработка максимального количества уже осуществленных, состоявшихся точек зрения. Шолоховский герой – Григорий думает как раз об этом: «…Извечно не было в ней (в жизни – Е. К.) такой правды, под крылом которой мог бы посогреться всякий», и это святая истина. Но у Шолохова процесс выражения и сопоставления разнообразных мировоззрений и концепций жизни происходит на предельно широком человеческом материале.

Он дает возможность высказаться почти всем, без ограничивающих идеологических и мировоззренческих клише и предпочтений, героям. «Если у тебя есть своя правда, то выскажись, заяви о ней» – приглашает своих героев писатель. Такого количества разнообразных, подчас предельно противоположных определившихся позиций, точек зрения, философско-социальных концепций нет ни в одной другой книге русской литературы ХХ века.

Эти концепции у Шолохова присутствуют не как концепции, то есть совокупность затвердившихся мировоззренческих позиций героя, данных в большей или меньшей рефлексии в процессе развертывания его характера в произведении, но внутри воспроизведенного процесса его жизнедеятельности, который включает в себя не только акты самосознания, но всю полноту бытийных проявлений. Подчас физический аспект телесного представления героя у Шолохова дает больше, чем развернутая его интеллектуальная характеристика. В представленной жизни героя в такой полноте у писателя подчас трудно, а иногда и невозможно выделить рефлективно-концептуальную сторону его отношения к действительности. Сама жизнь героя, его судьба в своей предельной выраженности и завершенности становятся такими «жизне-концептами», с которыми нет никакого смысла спорить, так как они (герои) и не способны, за малым исключением, к этим спорам. Реализованностью в «живой» действительности этих «концептов» и определяется содержание жизни не только отдельных персонажей, но всего народа.