– Я передаю трубку!

– Вы слушаете? Поручик Никитин? – взволнованно говорил мне капитан Шаверов.

– Да, слушаю…

– Противник перешел в наступление… Будьте готовы!..

Новый сплошной гул канонады заглушил наш разговор. Немцы развили необычайный силы ураганный огонь, который длился несколько минут. Под прикрытием этого бешеного огня, немцы бросились в атаку. Но едва утих гром орудийной канонады, как по всей передовой линии нашего полка жарко затрещали ружья и пулеметы. Судя по силе артиллерийского огня, главный удар противник намеревался нанести в центре нашего расположения, то есть по второму батальону Казалось, что после такого ураганного обстрела в наших наспех вырытых окопах не останется ни одной живой души, но вышло иначе, чем думали немцы. Наши встретили наступавшего врага дружным безостановочным огнем. Минут 15 кипела ружейная трескотня. Я с напряженным вниманием вслушивался в этот клокочущий котел глухих звуков, и только пулеметы отчетливо выговаривали свое равномерное, настойчивое «та-та-та-та»…

Сгорая от желания узнать поскорее, что делается на передовой линии, я схватил телефонную трубку и вызвал капитана Шаверова. На мой взволнованный вопрос, не будет ли каких приказаний, капитан Шаверов ответил, что, слава богу, атака отбита… Новая вспышка ураганного огня прервала наш разговор. Немцы, обозленные неудачей, снова открыли убийственный артиллерийский огонь. Через несколько минут огонь прекратился, и наступила тишина. Изредка только щелкали отдельные ружейные выстрелы. Очевидно, противник сделал передышку для того, чтобы приготовиться к новой атаке.

Прошел час-другой в неопределенном ожидании. Деревушка N все еще горела, и черный дым клубами вился кверху. Вокруг нас были зеленый низкорослый кустарник и высокая трава с пестрыми цветами. Ах, как хорошо было бы теперь отдохнуть в этой густой и зеленой травке под тенью какого-нибудь кустика, если бы не эта страшная смертоносная война! Весело и ярко сверкал на солнце изгиб речки. Все здесь было мирно и по-летнему красиво. Ничто не указывало на близость жаркого боя. Наш полк, зарывшись в землю, принимал на себя удары вдесятеро сильнейшего врага. И было что-то величественное и вместе трогательное в этой картине неравного боя. Да, это было то время, когда русская армия была слаба технически, но сильна духом. Подтянув свежие подкрепления, противник снова открыл ожесточенный ураганный огонь по нашему тылу и по окопам. В этом обстреле приняли участие новые батареи. Столбы пыли и дыма разрывов обозначали линию расположения нашего полка.