Во время встречи с Марией я очень внимательно следила за своими словами. Она обещала поискать место ночной медсестры в своем заведении. И действительно, она представила меня главврачу.
Он попросил заполнить анкеты и посоветовал дождаться ответа, так как сам ничего не мог сделать без разрешения депутата Дома Советов Кушникова.
Августина, у которой я столовалась, рассказала, что в начале мая 1951 года приезжал мой сын. Известие о моем аресте вызвало у него ярость, и он якобы сказал, что его больше не удивляет мое желание во что бы то ни стало вернуться во Францию.
Не знаю, придал ли этот рассказ мне большей уверенности, но 25 января во второй половине дня я отправилась в библиотеку на Двинской улице и написала заявление на имя маршала Ворошилова с просьбой разрешить мне вернуться на родину. Я подробно рассказала обо всех мучениях, которым меня подвергали, и написала, что пересмотр дела засвидетельствовал мою невиновность в преступлениях, которые мне приписывались. Я добавила, что тот, кому я обязана своими недавними злоключениями – Мартынов, – недавно получил назначение на пост начальника областного управления МВД, и в этих обстоятельствах я не уверена, что смогу жить спокойно. По этой причине я обратилась с просьбой к маршалу Ворошилову разрешить мне вернуться во Францию, чтобы прожить там остаток жизни.
30 января я отправилась в отдел городского здравоохранения, чтобы узнать о судьбе моего заявления о приеме на работу. Мне ответили, что меня приняли в ясли № 3, рядом с Транспортной улицей. Всякий раз, когда я находила работу, у меня появлялась уверенность в том, что я не буду больше бродяжкой, живущей за счет других, и будущее виделось мне в менее мрачном свете.
31 января, в семь часов утра, я приступила к работе в яслях № 3. Заведующей яслями была Нина Галашева. Мое месячное жалованье составляло триста семьдесят пять рублей. За вычетом налогов и облигаций у меня на руках оставалось двести семьдесят рублей. К счастью, днем меня кормили бесплатно, а по вечерам я могла довольствоваться чашкой чая с кусочком хлеба. Я не покупала себе новую одежду, откладывая каждую копейку на свое возвращение во Францию, которое пока еще было чисто гипотетическим. Коллектив яслей № 3 не менялся с 1948 года. Там я встретила Марию Титову и Марусю Антуфьеву – после семи лет разлуки они были счастливы снова работать вместе со мной. Большинство порученных мне детей были внебрачными. Их матери получали на них пособия: пятьдесят рублей в месяц на первого ребенка и двадцать пять на второго (но только по достижении ими четырехлетнего возраста). Но матери-одиночки должны были оплачивать расходы по уходу за своими малышами в зависимости от размера жалованья. Расчет был примерно таким: