В разгар нашего празднования Грейс, к моему удивлению, заговорила о подготовке к свадьбе c энтузиазмом юной американской дебютантки: где мы поженимся, в какой церкви пройдет венчание, о каком платье она мечтает… «Я немедленно напишу домой и сообщу все родителям, — сказала она. — Мама меня поддержит, я в этом уверена… С папой могут быть сложности. Вы с ним слишком разные».

О да, родители. Я так старался завоевать ее сердце, что совсем упустил из виду мистера и миссис Джон Б. Келли из Филадельфии. Но теперь, когда я о них задумался, я предположил, что отреагируют они на новость так же, как мистер и миссис Тирни в свое время. И те, и другие были яркими представителями американо-ирландской аристократии. Тирни, Келли — большой разницы нет. Папочка наверняка всего добился собственными силами и стал настоящим paterfamilias[169], позволяющим себе развлечения на стороне, но держащим в строгости жену и детей. Мать, раздраженная интрижками отца, зорко следила, чтобы дочь не связала свою судьбу с таким же бабником. А в отдалении еще маячила тень мужественного красавца-брата Джона Б. Келли, копии Бутча Тирни. Он был спортсменом-олимпийцем, гребцом, как и его отец в молодости. Грейс его обожала и называла «Кел-Бел». Вся семья считала его идеалом мужчины и мечтала, чтобы Грейс вышла замуж за кого-нибудь похожего. Я, разумеется, под этот типаж не подходил.

Ну почему мне опять приходится сталкиваться с подобного рода людьми? Они были просто зациклены на своем косном понимании «правильности» и благопристойности. Это было именно их личное восприятие — люди более искушенные внутренне свободны, раскованны и относятся к себе не так серьезно. Не было ни малейшего шанса, что эти упрямые кельты позволят итальянскому казаку умыкнуть одну из своих дочерей. В качестве ее мужа они хотели бы получить аккуратно упакованный, предсказуемый вариант выпускника престижного американского университета. А я слишком хорошо танцевал, чтобы мне можно было доверять. Но, ах, зачем такими неотразимыми были дочери этих семейств?

Семья Келли, надо отдать им должное, была крепкой и дружной. Джек Келли начинал простым каменщиком и сумел создать успешную строительную компанию. Он даже баллотировался на пост мэра Филадельфии, но проиграл. Круг его интересов был узок и ограничивался родным городом. Успехи Грейс в Голливуде не производили на него большого впечатления; он, пожалуй, предпочел бы, чтобы она вошла в высшее общество Филадельфии. (Статьи, где Грейс называли «светской девушкой», отражали скорее мечты семьи Келли и фантазии студии, чем реальность. Семья слишком недавно заработала свой капитал, чтобы протестантские столпы общества Филадельфии приняли их как равных.) Жена Джона Келли, в девичестве Маргарет Мейер, тоже не могла похвастаться своим происхождением. Она была первой женщиной — учителем физкультуры в Пенсильванском университете. В молодости она была живой и хорошенькой, к среднему возрасту превратилась во властную и суровую мать семейства. Лютеранскую веру своих родителей она сменила на католицизм.