Ив — первый стилист, изменявший функции вещей, был свергнут «незаконным сыном», которого он никогда не признавал таковым. Готье — единственный, кто говорил вслед за ним: «У тканей нет пола». Единственный, кто переворачивал классику с ног на голову, даже если теперь модели другие: куртка Levi’s, а не бушлат, которым Ив Сен-Лоран завершил свою коллекцию в январе 1982 года, как двадцать лет назад. Их разделяло целое поколение: Ив Сен-Лоран — это скорее воображение, чем образ, скорее роман, чем комикс, скорее женщина, чем девушка, скорее театр и кино, чем телевидение. «Если у него есть религия, его божество, бесспорно — женщина», — писал Энтони Бёрджесс.

Ив Сен-Лоран научил всех женщин мечтать, как и он сам, о балах и праздниках, где носят «дамасские доломаны из золотой парчи»[741]. Вот они здесь, ночные любовницы: Клио Голдсмит, Джерри Холл, сверкавшая в платье «Сардина» в серебряных пайетках; на вручении французской кинопремии «Сезар» роскошная Роми Шнайдер появилась в черном платье из тафты от Сен-Лорана, а Катрин Денёв под руку с Франсуа Трюффо — в пальто с атласными лацканами. Ив работал с представительными тканями (фай, атлас, газар), поэтому, видимо, для увеличения эффекта ему было нужно, по принципу Баленсиаги, найти соединение строгости и силы. В 1980 году платье невесты в коллекции Высокой моды было сделано из парчи — это божество с тысячью ожерелий из стекла и черного жемчуга; бриллиант сверкал на ее эбеновом лбу, удерживаемый золотым тюрбаном. В следующем году невеста была почти вся в черном. Муния появилась в темно-фиолетовом переливавшемся платье из фая, с букетом красных роз в руке. На груди висел на красном шнуре и поблескивал среди бриллиантов красной слезой рубин в форме сердца — фетиш модного Дома. «Я люблю чувствовать у себя на груди эту большую драгоценность, которая царапает и превращает меня в икону», — говорила Муния.

Ив рисовал платья из райских перьев и пальто из звездной пыли. Женщины будут носить все это не потому, что это модно, а потому, что это он. Сверкавший свитер. Неоново-розовая накидка из газара. Или просто черная водолазка, черная норка. Вот пальто с тремя рукавами, брюки-куртка или комбинезоны на молнии, чтобы предстать перед маленькими зелеными человечками 2000 года, перед женщинами-машинами из фильма «Бегущий по лезвию бритвы» (1982).

Он заявлял: «Женщина, которая не нашла свой стиль и чувствует себя неуютно в своей одежде, не живет в согласии с ней — больная женщина. Она несчастлива и не уверена в себе». А разве не он был первым, кто характеризовал когда-то моду как «неизлечимую болезнь»?