Как только он оказывался в безопасности, ему хотелось рисковать: на вершине славы король стал еще более уязвимым. Как люди, попавшие в чужую среду, должны препрыгнуть через самих себя, чтобы выжить, так и он был вынужден участвовать в борьбе, которую так любил: «Ив всегда разрывался между герцогиней Виндзорской и Зазу», — говорила Лулу.
Гей-гетто закрыло свои двери. В эти подвалы женщинам вход был запрещен. Ив Сен-Лоран подтвердил свою гомосексуальность личным одиночеством. Он утешался своей эстетикой, своей верой в красоту и абсолютной надеждой, что она единственная причина жить на свете. Он как будто хотел снова стать школьником и мысленно обратился к своим одноклассникам: «Я отомщу за себя. Вы будете ничем, а я — всем».
Ив применял на практике особую требовательность, которую Шанель давно заметила у него: «Он смеет копировать меня. Это хорошо. Этот молодой человек далеко пойдет», — сказала она двадцать лет назад Роберу Гуссенсу. Он мог делать губки бантиком, но его творчество полно невероятной силы. Именно из-за Сен-Лорана ни у кого уже больше не было страха перед ошибкой, все были готовы дерзать и одевать, раздевая. Он был первым, кто нанес удар по Высокой моде, сохраняя ее каждый раз от объявленной смерти. Он первым создал в 1959 году в модном Доме
Ролан Пети объяснял: «Ив — хамелеон, его не поймать». Он все время менялся, словно снова должен броситься на покорение Парижа, «чтобы достичь наивысшего результата», должен был придумать для себя новый конкурс, где он будет одновременно и кандидатом, и судьей. Ив был похож сейчас на свою Гадкую Лулу, которая проповедовала грешницам: «Вы должны соблюдать пост и лишать себя тех маленьких радостей, какие в конечном итоге разрушают моральное здоровье вашей души…»