3 мая 1984 года Ив Сен-Лоран и Пьер Берже переехали в новый дом: они купили в Марракеше виллу «Мажорель», расположенную в пальмовой роще, и дали ей название «Вилла Оазис» по книге Эжена Даби. «Дом счастья в безмятежности», эта знаменитая вилла, «розовая как женская кожа», стала усадьбой для друзей. Там, под деревьями, был похоронен пес Мужик I, «которого убил скорпион». Ив Сен-Лоран и Пьер Берже, «влюбленные в таинственный садик, окрашенный в цвета Матисса и спрятанный в бамбуковом лесу», приобрели дом, уже спроектированный в свое время Мажорелем для уединения.

Между биографиями обнаружилось сходство. В 1923 году, во время очередной поездки в Северную Африку, художник по состоянию здоровья (вероятно, туберкулез) решил обосноваться в Марракеше, отказавшись работать на воздухе и решив писать картины в мастерской. Здесь он и построил свой дом, виллу Bou SafSaf. «Поэтому он выбирает землю для своей жизни за пределами красных стен на западе, на месте, где кончается пальмовая роща»[778], — писал Андре Демезон[779] о Луи Мажореле. «Это был огороженный сад, он построил дом, выбирая лучшие элементы, которые предлагала ему как архитектура Марокко, так и практичная сторона современного комфорта. Объемы и интимность, четко очерченные контуры и подвижность линий, безмятежность и одновременно экспрессия — это были общие знаки, характеризующие страну и художника». Это ли не совпадение, что когда художник прибыл в Марокко, то поселился в «маленькой арабской шкатулке», расположенной в районе рынка? «Матрас на полу будет нашей супружеской кроватью, мы будем жить на коврах», — писал он своей жене.

Он рисовал в Марракеше жанровые сцены, берберских женщин в черных тюрбанах, городских женщин в голубых кафтанах, похожих на тех, что рисовал Ив Сен-Лоран в середине 1970-х. «Представь себе, мой друг, что такое, гуляя на закате по улицам, видеть, как зашивают себе сандалии Катоны и Бруты, которым природа не отказала в надменности, свойственной хозяевам мира», — написал художник кому-то из близких, будто самому Сен-Лорану. Сине-фиолетовые закаты, бросавшие отблески на розовые касбы, шум города в сумеречный час, Ив Сен-Лоран видел это и чувствовал с такой же силой, как и его предшественник, представляя их в своих ориентальных коллекциях.

Но что-то надломилось. «„Дом змеи“ был маленьким и всегда переполненным. Этот дом большой и часто пустой», — говорила Бетти Катру, постоянная гостья и близкий друг. Она жила не на вилле «Оазис», а в «Доме счастья», который был присоединен к поместью. «Между двумя домами разрыв в десять лет. Вечность. Это как разница между энтузиазмом молодости и остальным. Я никогда не видел, чтобы он подолгу жил в новом доме, — рассказывал архитектор Билл Уиллис в октябре 1992 года. — Этот дом роскошен. Каждый раз Ив приносит сюда чудеса. Но что в этом доме происходит?»