О птицах

«Я ненавижу птиц. Этот страх остался со мною на всю жизнь. Мне было четыре года, когда однажды в воскресенье мы приехали с родителями в гости в один дом. В этом замечательном доме я вышел посмотреть на скотный двор. Животные были не заперты, и гусь, большой гусак, побежал за мной и ущипнул меня за ягодицы. (Смех.) Я не могу передать вам страх, какой я испытываю перед звериными когтями. В искусстве я люблю птиц, а в жизни они меня пугают. Моя птица Сенуфо — это самый первый купленный мною арт-объект».

Кризис, который живет глубоко внутри меня

«Я приехал в школу Профсоюзной швейной палаты и пробыл там три месяца. Я был очень шумным в то время. У меня была замечательная компания друзей, когда я пришел работать к Диору. Вы не можете себе представить, каким был тогда Париж… Кстати, это была первая школа, которую я любил. В начальной школе дети меня так мучили, что ходить туда было адом. Мои одноклассники очень плохо относились ко мне. Я запирался в туалете во время перемены, потому что боялся репрессий… Мы все бываем жестокими, но не до такой степени… Когда дело дошло до службы в армии, я был в ужасе, потому что боялся тех же издевательств. Все эти страдания остались во мне на всю жизнь. Но я чувствую себя теперь намного свободнее, потому что полностью реализовал себя».

Что я не умею делать

«Все».

Интервью с Ивом Сен-Лораном, взятое у него на квартире, на улице Вавилон, в субботу, 6 марта 1993 года.

Часовой абсолюта, 1993–1998

Часовой абсолюта, 1993–1998

Темные облака собирались над головой и бросали тень на Короля-Солнце мира моды. 8 октября 1993 года первый раз модное дефиле Yves Saint Laurent Rive Gauche не было традиционным финальным аккордом недели показа коллекций prêt-à-porter. Это позволило Сьюзи Менкес из Herald Tribune праздновать победу «минималистов» и «деконструкционистов» над «старым режимом». Название статьи — «Новый порядок, простой и понятный». Французская мода, чьим послом Сен-Лоран всегда был, до недавнего дня прославленная, востребованная и обожаемая, переживала теперь серьезный кризис идентичности. Условные законы элегантности рухнули. Правила игры изменились. Под влиянием бельгийских дизайнеров серые «туманные» муслиновые юбки парили над обувью каменщиков. Столица, однако, все же оставалась хранительницей «шикарного стиля» и держала марку: в 1993 году духи «Париж» и «Опиум» еще занимали соответственно пятую и седьмую позиции на рынке французской парфюмерии, тогда как первое место оставалось по-прежнему за «Шанель № 5». Но вокруг Ива Сен-Лорана все трещало по швам. Помимо вспышек гнева Пьера Берже, получившего прозвище «питбуль французской моды» от Women’s Wear Daily, проявилась, несмотря на ее сильные стороны, хрупкость империи, смысл существования которой состоял, прежде всего, в страстных отношениях между двумя мужчинами, Ивом Сен-Лораном и Пьером Берже.