Он отдавал дань уважения Кристиану Диору, представив костюм «Бар» из шантунга, и Юберу де Живанши, от кого, как он это понимал, к нему теперь перейдут клиентки. Ночь двигалась в спокойных платьях-палантинах, похожих на дыхание, под песенку «Только я, только ты». Все двигалось, все дышало посреди молчания, похожее на крайнюю провокацию. Модели проходили, а с ними линии, волнистые движения, невысказанные обещания. Из густых карандашных штрихов выросли драпировки с легким вырезом на спине. Платья, похожие на клубы пара, шифоны с изображением роз, цвета аквамарина или александрита; шали ласкали влюбленные руки. Здесь наблюдалось отличие от Шанель, как считала Эдмонда Шарль-Ру: «Шанель работала, отталкиваясь от ткани. Затем она ждала, когда ей принесут только что наметанную модель. И тогда она… обрывала нитки, полностью раскраивала одежду, чтобы улучшить ее и дать модели необходимое ей равновесие.

У Ива Сен-Лорана подход совсем другой. Ткань несла в себе точность автомобильного макета. К моделям у него были возражения, касавшиеся только пропорций, легкости одежды. Иногда он говорил: „Модель должна летать“. Концентрация у него была необыкновенная. Между мужчиной, кто говорил „Это красиво“, и моделью, которая отвечала „Спасибо, мсье“, царило взаимное восхищение». «Мы здесь ближе к живописи, чем к Высокой моде». «Атмосфера его студии напоминает мне мастерскую некоторых художников, таких как Дерен[946] и особенно Бальтюс[947]. Волшебство всегда здесь. Как объясняет мадемуазель Жоржетта, первая швея из мастерской Флу, работающая у Ива Сен-Лорана: „Движение должно быть закреплено, надо его раскрыть, иначе оно сломается. Платье должно хорошо смотреться и при этом не выглядеть сшитым“».

Эта легкость до сих пор отличала его костюмы и смокинги, бестселлеры модного Дома. Но что заставляло верных клиенток одеваться только у него? Нужно было пройти три сеанса примерки, месяц ожидания, а потом за него выставят счет почти в 140 000 франков (эквивалент 28 000 евро)… Со временем его модели стали прозрачнее, тесьма на краю отворотов исчезла, подкладка в области талии стала гибче и подвижнее. Утолщения в несколько слоев, отвороты карманов с подкладкой позволили силуэту андрогина стать более женственным, не меняясь в корне. «Другие это замечают, вы же об этом забываете», — говорил Жан-Пьер Дербор, технический директор мастерских Высокой моды Дома на авеню Марсо, куда все еще входили как в храм, отделанный зеленым и золотым, в сопровождении продавщиц в черном. Фланель, тонкое сукно, габардин, костюмная ткань — материал давал импульс. «Здесь есть ткани, которые хорошо сидят, они сухие, но не ватные. Мягкие. Когда они хорошо ложатся, понимаешь, что первое впечатление от ткани не подведет тебя».