Наконец, наступил день, назначенный нам для встречи наследника цесаревича на границе Кутаисской губернии с Горийским уездом Тифлисской губернии. Мы выехали с князем Гагариным вдвоем в его экипаже, еще раз все подробно осмотрели по дороге и за несколько часов до приезда высокого посетителя приехали к Сурамскому перевалу, где и расположились ожидать. Между прочим, князь Гагарин приказал мне со встречи уже ехать все время верхом у экипажа его высочества, чтобы наблюдать за порядком всего кортежа, за конвоями, прискакивать несколькими минутами раньше к станции, чтобы лошади были выведены и т. п.

Часу в пятом пополудни показался поезд от Сурама. Государь наследник сидел в коляске с князем Василием Осиповичем Бебутовым, начальник главного штаба П. Е. Коцебу с графом А. В. Адлербергом, лейб-медик Енохин с графом Ламбертом, затем далее целый ряд экипажей со свитой, телеги с фельдъегерями, магазейн-вахтерами, писарями и прочими. Его высочество, в цвете лет и здоровья, в кавказской форме своего Эриванского карабинерного полка, в папахе, по-видимому был в прекрасном расположении духа. Приняв от князя Гагарина почетный рапорт о благополучии губернии, изволил поговорить с ним несколько минут, полюбовался прелестным видом на расстилавшееся перед нами ущелье и приказал трогаться дальше. После продолжительного крутого спуска пошла более ровная дорога, раздалось «пошел», и все понеслось. Я верхом, в полной форме, при шашке (драгунской формы, тогда общей для всей Кавказской армии), колотившей меня немилосердно эфесом по боку, у самых дверец переднего экипажа.

Остановившись у Мелитской станции, наследник цесаревич обратился к выстроенному вдоль дороги конвою, состоявшему человек из полутораста имеретинских князей и дворян в их оригинальных костюмах, с блинчиками (папанаки) вместо шапок на кудрявых головах, в блестящем вооружении, на отличных маленьких лошадках, со следующими словами: «Очень рад вас видеть, господа, Государь Император приказал мне передать вам его спасибо за вашу верную молодецкую службу». Я оглянулся, вижу, что никто им не переводит сказанных слов, и громко, внятно передал им всю фразу по-грузински. Князь Бебутов одобрительно мне улыбнулся и что-то стал докладывать его высочеству.

Между тем лошади были перепряжены, я вскочил на коня, приказал казакам ехать впереди, конвою за ними, и поскакали дальше. Было почти уже темно, когда подъехали к Белогорской станции. Опять то же приветствие выстроившемуся новому конвою, переведенное мною же. Когда подъехали прочие, немного отставшие экипажи, был подан обед, а я, весьма утомленный, забрался в комнату постового казачьего офицера, приготовленную для ночлега князя Гагарина, и засел за чай.