– Прощайте, братцы! Авось, Бог даст, еще когда-нибудь увидимся; будьте счастливы, выходите целыми, коли придется встретиться с чеченцами.

– Покорнейше благодарим, никогда вас не забудем.

Военный читатель поймет, какие чувства руководят мною, когда я вношу в свои воспоминания такие мелочные, по-видимому, события. Для инвалида не может быть ничего приятнее воспоминаний о тех, с которыми приходилось выносить всякие невзгоды, тянуть тяжелую походную службу, пролеживать ночи в секретах, карауля врага и ежеминутно готовясь услышать свист пуль. Трудно было, подчас невыносимо трудно, а вспоминать все-таки великое удовольствие… К назначенному сроку я возвратился во Владикавказ, где, казалось, уже суждено мне было оставаться надолго. Жил я тогда с адъютантом генерала Вревского А. А. Нуридом (ныне генерал и батумский комендант), а большую часть дня проводил в так называемой крепости, в доме начальника округа или в канцелярии. Занятий по-всегдашнему было довольно, но о провиантском деле, потерявшем вследствие полученных известий о заключенном перемирии и близости мира свою экстренность, уже не столько беспокоились – ехать в Осетию, к большому удовольствию, мне уже не пришлось. Я занялся составлением подробного донесения и представил его барону Вревскому. Оно, по моему мнению, и теперь еще не лишено некоторого интереса для читателей, которых занимает положение Кавказа, и особенно для таких, которые незнакомы с этим разнообразнейшим краем, и потому я не думаю утомить их внимания, приведя его почти целиком.

«Возлагая на меня несколько служебных поручений в ущельях Осетии, вы изволили выразить желание, чтобы я старался ознакомиться с местностью, с бытом населения, с его нуждами, с положением духовенства и местной власти и затем представил вам обзор с изложением тех мер, которые по местным обстоятельствам были бы полезны в смысле более прочного утверждения христианства, образования осетинских детей и водворения административного порядка.

Посетив в течение нынешней зимы несколько раз Осетию, вникая во все, что могло относиться к видам вашим, я настолько познакомился с этой страной, что позволяю себе изложить здесь несколько мыслей насчет лучшего в будущем ее устройства.

Племя осетин, за исключением некоторой части, живущей за Кавказом, населяет ущелья северного склона хребта. Ущелья эти следующие: Трусовское, по верховьям Терека, Тагаурское, Савадакское, Куртатинское и Алагирское, выходящие на плоскость Владикавказского округа; Нарское и Мамисонское, соединяющиеся слиянием своих речек в одно под названием Касарского и примыкающие к Алагирскому; затем несколько Дигорских, в соседстве с Большой Кабардой. Жители всех этих ущелий – осетины (по ихнему – ирон), говорят одним языком, совершенно сходны между собой по обычаям, нравам, образу жизни, степени развития, отчасти и благосостоянию. Некогда христиане, они в течение долгого времени и силой смутных обстоятельств, долго волновавших Кавказ, потеряли истинную веру, смешали темные предания христианства с языческими обрядами, освятили давностью лет много бессмысленных суеверий, усвоили немало правил ислама и упали на весьма низкую ступень.