В заключение считаю долгом доложить, что усилия к украшению и снабжению церквей разными предметами сами по себе не обещают результатов. Отсутствие во многих приходах церквей, неудовлетворительное состояние существующих, недостаток мало-мальски соответствующих священников стали причиной, что жертвуемые предметы не исполняют своего назначения. Колокола, образа, разные богатые украшения должны бы служить средствами внушения такому полудикому народу, как осетины, большого благоговения к торжеству церковной службы и значению храмов, а равно убеждения их в бескорыстной заботливости нашей об их благе. В настоящее же время почти все пожертвованные вещи хранятся в сырых дымных саклях без употребления, а в селе Тиби даже колокол отдан под сохранение одному из жителей из опасения, чтобы его не украли… Поэтому я полагаю, что с раздачей полученных в последнее время из Москвы многих дорогих церковных вещей следует приостановиться до принятия других необходимых мер».

Какая судьба постигла мой доклад и вообще все предположения генерала Вревского, я расскажу ниже, а теперь представлю небольшой очерк Осетии, согласно материалам, доставленным мне священниками.

LV I.

Осетины, называющие себя ирон (потому что они будто бы выходцы из Рима), населяют значительное пространство Главного Кавказского хребта и часть плоскости по обоим его склонам. Язык, обычаи, нравы у всех одинаковы; религия, как я уже упоминал, – смесь христианства с язычеством и исламом, а в части, прилегающей к плоскостям Малой и Большой Кабарды, – чисто мусульмане.

Занятые ими горные ущелья чрезвычайно суровы и бедны, пахотных мест мало, а пастбища обильны только в некоторых частях и более по южному склону. Встречаются холодные серные и кислые источники, последние носят общее название Нарзан. Есть признаки железных и серебросвинцовых руд. Народ большей частью рослый, стройный, в горах более русый и довольно красивый, женщины же преимущественно красивы. Одеваются в костюм, более всего подходящий к черкесскому. Охотники до верховых лошадей, до украшений на сбруе, одежде и оружии, как и все кавказские племена. До работы не охочи, взваливая почти всю тягость ее на женщин. Живут в каменных дымных двухэтажных саклях с башнями, а на плоскости – в деревянных домах; в первых внизу помещается скот, а люди – за перегородкой, выходят же по приставным деревянным лестницам через верхний, с одной стороны открытый этаж. По недостатку в лесе у большинства кроватей нет, а вместо стульев стоят больше камни; огонь раскладывается посредине сакли, над ним висит железная цепь с котлом для варки пищи, а для печения хлеба привешивают также каменные плитки и кладут пресные лепешки в горячую золу; хлеб большей частью ячменный (карджин). Освещают сакли лучинами. Пища самая скудная: лепешки с сывороткой, кусочек сыра, иногда копченая баранина; свежее мясо изредка, в случае прибытия гостя, при свадьбах, поминках и т. п. Мужчины садятся у огня на стульях, а женщины и дети – на землю; впрочем, невестка, особенно недавно вступившая в семью, в присутствии свекра и старших мужчин не смеет сесть, не должна вмешиваться в разговор и даже на вопросы отвечает наклонением головы, закрывая лицо; зять перед своим тестем тоже отчасти обязан держать себя так. Всем домашним хозяйством заправляет старшая женщина, у которой под замком все припасы.