Оценивая же в целом дискуссию между Учителем и учениками, можно вспомнить высказывание А.С. Пушкина, сделанное им за сто лет до этого и продиктованное желанием защитить патриарха русской словесности, писателя И.И. Дмитриева, на которого ополчились молодые его последователи. «Не гоже, – возражал им Пушкин, – кусать груди кормилицы нашей» [ГорФр.].

Иоффе признал, что некоторые из критических замечаний справедливы, но от большинства обвинений защищался.

Хронические недостатки сталинской экономики – «командно-административной системы» – носили системный характер, Иоффе вряд ли мог отвечать за все неудачи, сопровождавшие внедрение научных исследований в производство. ГОИ был представлен на мартовской сессии в качестве образца, которому должны были следовать другие физические институты. Но он уже стал работать исключительно в области прикладной физики, а Рождественский и другие ведущие физики института были со своей исследовательской тематикой переведены в ЛГУ. Вряд ли он мог служить полезной моделью для институтов, занимающихся общими проблемами физики [Хол. (68)].

Кржижановский и Горбунов, направили Молотову секретный рапорт о ходе сессии Академии. Они писали, что Иоффе, пытался избежать серьезного обсуждения работы его института и не воспринимал критических замечаний. Руководимый им институт очень мало сделал для промышленности. Они подробно описали научные и организационные ошибки, за которые на сессии критиковали Иоффе, и представили это в такой форме, которая позволяла обвинить его во вредительстве [Хол. (69)]. Особенно весомый вклад в это обвинение внесли выступления выпестованных Иоффе физмеховцев и бывших сотрудников Физтеха.

Академия наук на своей мартовской сессии приняла заранее подготовленную резолюцию, в которой институт Иоффе подвергся критике; ему было рекомендовано приложить гораздо больше усилий для того, чтобы обеспечить быстрое внедрение результатов научных исследований в промышленное производство.

Несмотря на усилия Кржижановского и Горбунова, планировавшийся разгром Физтеха не состоялся. Физтех и Иоффе уцелели.

А вот к обвинителям вернулись все их обвинения. Для Рождественского это кончилось изгнанием из созданного им ГОИ и смертью по собственному желанию, Горбунова расстреляли в 38-м, чудом уцелели после тюрьмы Ландау и Лейпунский.

Иоффе предпринял определенные шаги для укрепления связей института с промышленностью и поддержал оборонные работы, проводимые в институте, – по размагничиванию кораблей и по радиолокации (в отличие от Лейпунского, которого сделать это заставили). В то же время он продолжал хлопотать о переводе института из промышленного сектора в Академию Наук, в которой он был бы не столь однозначно ориентирован на решение промышленных задач. Удалось ему это только в 1939 году.