Физика, сказал Иоффе, принимала довольно мало участия в осуществлении первых двух пятилетних планов, потому что для внедрения американской техники не требуется большого участия физиков. Но физики будут играть все возрастающую роль в последующие годы, потому что они будут участвовать в развитии новой техники [Хол. (54)].

В последовавших за этим дебатах ни одно из утверждений Иоффе не осталось без возражений. Ему воздали должное за его вклад в развитие физики, но основная тональность дискуссии была чрезвычайно критической.

Главным оппонентом Иоффе на сессии выступал Рождественский, в то время как Вавилов и тогда и потом предпочитал действовать из-за кулис^К466.

Позиция Рождественского, опиравшегося на опыт ГОИ, заключалась в том, что «наука должна стоять во главе промышленности и непрерывно направлять ее движение вперед» (в лозунговом духе тех лет: «Физика – руководительница техники»). Рождественский создал не только ГОИ, но и оптическую промышленность.

Увы, оптическая промышленность сначала практически задавила науку в ГОИ, (к середине 30-х годов физических лабораторий в нем было менее трети) а потом и «ушла» Рождественского сначала с поста директора, а потом и из института. Это происходило уже при научном руководителе ГОИ Вавилове. О деятельности ГОИ на сессии отчитывался Вавилов, не позволяя себе никаких политических и идеологических выпадов.

Власти очень беспокоило существование пропасти между наукой и индустрией, неспособность использовать новые научные идеи в производстве.

Многие выступавшие отмечали, что физики не стремились взаимодействовать с промышленностью. В одном из выступлений говорилось о том, что Физтех проявлял в этом плане «академизм» и «аристократизм» (выпускник физмеха Б.Н. Финкельштейн, директор Днепропетровского Физтеха, работающий на металлургию и перешедший вскоре вместе с институтом в Наркомчермет – О.Р.).

А.А. Арманд, глава исследовательского сектора Наркомтяжпрома, выразил недовольство: «Среди наших физиков, к сожалению, воспитывается мнение, что физикам нечего делать в промышленности, что тот не физик и грош ему цена, который умеет физические данные превращать в практические вещи, что он ремесленник, что физик только тот, кто открывает новую дорогу физике, который работает над атомным ядром, над квантовой механикой, и что физику-де не нужно идти на инженерную работу» [Хол. (58)].

Узнав, что для современных ядерных исследований нужны высоковольтные напряжения большой мощности, Рождественский предложил совместить их с работой в технике высоких напряжений – «ядерную физику следует локализовать в Институте высоковольтной техники». Иоффе отклонил это предложение, заметив: «Если вы попробуете распределить физику по схеме Рождественского в технических институтах, то я не знаю, чего будет стоить такая физика, да и высоковольтной технике не поздоровится от того, что она будет находиться под руководством специалистов по атомному делу. Государство, управляемое философами и учеными, – это нездоровая идея. Физиков, конечно, нельзя допустить к управлению промышленностью».