Он учел нового зрителя, он нашел прием, как незаметно для самого внутренне анархического зрителя, мало культурно организованного, подать анархическую композицию, чтобы им глубоко пережитый Гоголь оказался препаратом в стиле той театральности, которую охотно смотрит современный зритель, не замечая, что глотает отраву, изготовленную режиссером.
Обсуждение доклада В. Г. Сахновского о «Ревизоре»
Планы, отчеты и сведения о работе секции за 1924–1928. Списки сотрудников секции. 1924 – 9 февраля 1930. Протокол заседания Пленума Теасекции 20 декабря 1926 // Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 3. Л. 196–200. Необычен внешний вид документа: в объемный том протоколов заседаний Пленума Теасекции вшита ученическая кремовая тетрадка с рукописной стенограммой выступлений. Присутствуют: Н. А. Попов, А. М. Родионов, П. А. Марков, Н. Д. Волков, В. В. Яковлев, В. А. Филиппов.
Планы, отчеты и сведения о работе секции за 1924–1928. Списки сотрудников секции. 1924 – 9 февраля 1930. Протокол заседания Пленума Теасекции 20 декабря 1926 // Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 3. Л. 196–200.
Необычен внешний вид документа: в объемный том протоколов заседаний Пленума Теасекции вшита ученическая кремовая тетрадка с рукописной стенограммой выступлений.
Присутствуют: Н. А. Попов, А. М. Родионов, П. А. Марков, Н. Д. Волков, В. В. Яковлев, В. А. Филиппов.
Н. А. Попов кратко замечает, что его как зрителя спектакль «Ревизор» в постановке Мейерхольда оставил равнодушным. Он не досмотрел спектакль на генеральной репетиции и теперь никак не может на него собраться во второй раз. Это свое состояние Николай Александрович считает характерным. Ему кажется, что равнодушие зрителя зависит не только от него самого, но и от свойств театрального произведения. В этом вопросе о зрительской реакции на «Ревизоре» надо разобраться.
А. М. Родионов указывает на то, что понять идею спектакля нельзя, не видев его несколько раз. Но, с другой стороны, мы встречаемся с замечательными моментами. Так, Хлестаков завершает свое завиральное безумие, завершает свою встречу исключительно хорошо сделанной позой, изумительна сцена «бутылочки-толстобрюшки». В целом взять спектакль очень трудно.
П. А. Марков отмечает, что по представлению спектакль очень интересен, но судить о нем трудно, поскольку он видел его на генеральной репетиции, когда спектакль был воспринят в чрезвычайно неблагоприятной обстановке. Сейчас спектакль доходит до публики иначе. И, может быть, сейчас он произвел бы иное впечатление.