Наконец, докладчик отрицательно отвечает на вопрос В. А. Филиппова об организации в Москве немецкого театра.
Н. Д. Волков. Основные вопросы изучения книги К. С. Станиславского «Моя жизнь в искусстве»
Протоколы № 1–14 заседаний п/секции Теории театра Театральной секции и материалы к ним. Протокол № 9 заседания подсекции Теории от 2 декабря 1927 // Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 26. Л. 26. Прения по докладу // Там же. Л. 24–24 об. Присутствовали: Н. Д. Волков, Н. Л. Бродский, А. А. Бахрушин, И. А. Новиков, В. Г. Сахновский, В. А. Филиппов, В. В. Яковлев, Л. Я. Гуревич, Н. П. Кашин, А. И. Кондратьев, П. А. Марков, М. [Н.] Райхенштейн, С. А. Стороженко, В. Е. Беклемишева, В. Дитиненко, Г. И. Чулков, П. М. Якобсон, В. В. Тихонович, С. А. Поляков и 25 чел[овек] приглашенных.
Протоколы № 1–14 заседаний п/секции Теории театра Театральной секции и материалы к ним. Протокол № 9 заседания подсекции Теории от 2 декабря 1927 // Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 26. Л. 26.
Прения по докладу // Там же. Л. 24–24 об.
Присутствовали: Н. Д. Волков, Н. Л. Бродский, А. А. Бахрушин, И. А. Новиков, В. Г. Сахновский, В. А. Филиппов, В. В. Яковлев, Л. Я. Гуревич, Н. П. Кашин, А. И. Кондратьев, П. А. Марков, М. [Н.] Райхенштейн, С. А. Стороженко, В. Е. Беклемишева, В. Дитиненко, Г. И. Чулков, П. М. Якобсон, В. В. Тихонович, С. А. Поляков и 25 чел[овек] приглашенных.
1. Успело сложиться мнение, что книга Станиславского читается как роман. Отсюда – и соответственная манера чтения. Но главная ценность книги Станиславского в ее теоретической руде. Это обязывает не только к чтению, но и к разработке.
2. При подходе к книге Станиславского как к произведению теоретического значения нельзя забывать отношение самого автора к своему труду. Слова о «Предисловии» не случайны. Книга Станиславского – пролегомены к следующей его книге о «системе».
3. Название книги тоже должно быть учтено. Оно явно подчеркивает центростремительный, а не центробежный характер текста. В книге принципиальная «психологизация» фактов и принципиальный «аисторизм».
4. Психологизация фактов отнюдь не решает общего вопроса о психологизме книги. Проблема «психологизма» Станиславского решается на путях рассмотрения его методологии. Описывая свои переживания и производя непрерывное наблюдение над своим сценическим самочувствием, Станиславский может показаться типичным субъективистом и интроспективистом. На самом деле ему свойственно стремление к открытию законов и истин.