Одного из своих ушедших прежде друзей Вяч. Иванов вспомнил в «Римском дневнике». Десять лет минуло, как не стало Андрея Белого – «гоголька», без которого трудно было представить «башню». Когда-то он написал провидческое четверостишие о своей жизни и смерти:

Андрей Белый и в самом деле умер от последствий солнечного удара. В 1944 году, в разгар августовской римской жары – «рыка звездного Льва» – Вяч. Иванов помянул друга – да и не одного его – в стихах:

Как и в «Зимних сонетах», поэт вспоминал в «Римском дневнике» «на запад солнца взятых сонм родной». В этом сонме были и те, кого он знал и встречал на жизненном пути, и те, с кем ощущал глубинную связь через принадлежность к русской поэзии. Блок в своем последнем стихотворении отдал прощальный поклон Пушкину. Вяч. Иванов с благодарностью вспомнил троих предтеч русского символизма:

К памяти своего великого учителя Владимира Соловьева Вяч. Иванов обращался и в другом стихотворении «Римского дневника». Через сорок четыре года после его ухода из мира, изменившегося с тех пор до неузнаваемости, на исходе собственной жизни подводя ее итог, Вяч. Иванов вспоминал судьбоносные встречи с мыслителем и всем благодарным сердцем посылал ему поклон:

Теперь и поэзия, и Рим, в котором жизнь и бессмертное искусство соединились неразрывно, каждый день дарили поэту радость. В них виделся отсвет горнего мира и сильнее ощущалась красота дольнего.

Календарный круг замыкали дни Рождества. Война шла к концу, но Вяч. Иванову было ясно, что князь мира сего и его держава смерти по-прежнему будут властвовать в земной истории. Железный век продолжался. Он не мог и не хотел вместить евангельской вести. Ставка делалась не на дух любви, не на правду, а на силу. Но сквозь все апокалиптические события и знаки времени взгляд поэта различал одну главную, совершившуюся реальность – Рождество Спасителя и Его победу над миром.

О своем собственном выборе, сделанном им уже давно и оправданном всей жизнью, о той главной надежде, что никогда не постыжает, Вяч. Иванов сказал в другом стихотворении «Римского дневника» с отчетливостью credo:

Ровно 31 декабря Вяч. Иванов завершил свой поэтический дневник последним стихотворением:

Поэт вновь возвращался к своему оставленному «баснословию» – «Повести о Светомире Царевиче». Он писал ее до последних дней. Когда, завершая пятую книгу повести, почувствовал, что силы оставляют его, передал свой заветный труд Ольге Шор, как один летописец – другому. Верная Фламинга сдержала слово – завершила повесть наставника, написав еще пять ее книг…