Кроме воспоминаний Герцена Чернышевский располагал еще одним мемуарным источником о Белинском – воспоминаниями некоего «г. А-а». В 6-й статье «Очерков», заключавшей характеристику начального периода освоения Белинским гегелевской философии, автор сделал в этой связи следующее примечание: «В настоящей статье мы пользовались воспоминаниями, которые сообщил нам один из ближайших друзей Белинского, г. А., и потому ручаемся за совершенную точность фактов, о которых упоминаем» (III, 210).

Принято считать, что «А» – это П. В. Анненков. Автором версии был А. Н. Пыпин, высказавшийся, однако, лишь предположительно. «Если не ошибаюсь, – читаем у него о Чернышевском, – немало он почерпнул из рассказов П. В. Анненкова».[891] В комментариях к «Очеркам» в «Полном собрании сочинений» это мнение получило окончательное закрепление – «без сомнения, Чернышевский говорит здесь о Павле Васильевиче Анненкове» (III, 802) – и долго с тех пор не пересматривалось. Между тем есть основание усомниться в правильности подобной расшифровки.

Примечание Чернышевского, которое цитировано нами неполностью, выглядит в рукописи так (в квадратных скобках приведены зачеркнутые Чернышевским места): «…В настоящей статье мы пользовались воспоминаниями, которые сообщил нам один из ближайших друзей Белинского, г. А. [Н-а] [Н.] [Н.], и потому мы уверены в совершенной точности фактов, о которых упоминаем. Мы надеемся, что интересные воспоминания г. [Н-а] А-а со временем сделаются известны нашей публике [и тогда читатели увидят, что настоящая статья представляет только развитие [мнений] [суждений, высказываемых г. Н] слов г. Н-а, которому приносим здесь искреннюю благодарность за ту помощь, которую он оказал – и тогда читатели, оценив их высокое] и спешим предупредить читателей, что тогда наши слова окажутся не более, как развитием его мыслей. [Мы приносим г. Н-у искреннейшую благодарность] За ту помощь, какую оказали нам его воспоминания при составлении настоящей статьи, мы обязаны принести здесь искреннейшую благодарность глубокоуважаемому нами г. А-у».[892]

Характер исправлений показывает, что первоначально имя автора воспоминаний было скрыто криптонимом «Н». И только в одном случае (в начале отрывка) Чернышевский поставил «А» не после зачеркнутых «Н», а впереди – потому просто, что здесь оказалось свободное место для исправления, как это хорошо видно по самой рукописи.

Итак, Чернышевский сомневался в выборе буквенного обозначения имени мемуариста, которое должно было пока остаться неизвестным. Если бы Чернышевский хотел указать на Анненкова, подобное колебание вряд ли имело бы место. В расчет должны быть приняты и такие соображения.