Письмо Зеленого оставило след в творческой биографии Чернышевского. Вероятно, оно было не единственным подобным откликом, толкующим статьи Чернышевского как нападение на помещичий класс в целом. «…Думаю, – предрекал Зеленой, – многие отшатнутся, подобно мне, прочитав ноябрьскую статью Вашу. Вы, как слишком пылкий воин, понеслись во весь дух, Ваши сотоварищи не успели сжиться с Вами, отстали от Вас; Вы врубились в толпу неприятелей, которые окружают Вас и Вы: или будете вынуждены бросить оружие и сдаться в плен на капитуляцию, – или погибнете. <…> Таков должен быть исход Вашей полемики с „Экономическим указателем”».[1270]

Зеленой не соглашался с Чернышевским еще в одном важном вопросе – он был противником общины. «Общинное владение я считаю величайшим злом, какое только существует для сельского населения, и все умные и трудолюбивые крестьяне ненавидят его», «для блага народа, для преуспеяния сельского хозяйства его – общинное владение следует решительно уничтожить», – утверждал он в одной из своих статей 1859 г.[1271] Поэтому его заявление о неминуемом поражении Чернышевского в полемике с «Экономическим указателем» весьма субъективно и отражало мнение сторонника журнала Вернадского. Тем не менее в далекой исторической перспективе, не подтвердившей жизненность идеи сохранения сельской общины, мнение помещика может послужить материалом для соответствующей истории крестьянской России.

Истолкование Зеленым статей Чернышевского как призыв к уничтожению помещичьего сословия могло принадлежать значительному числу помещиков-читателей, и Чернышевский посчитал нужным выступить с разбором подобных суждений печатно.

Это было сделано в статье «Ответ на замечания г. Провинциала», напечатанной в мартовской книжке «Современника» за 1858 г. Статья открывается требующей особого пояснения фразой: «Теперь можно говорить прямее, нежели возможно было почтенному автору письма и нам два или три месяца назад <…>» (V, 144). Подразумеваются царские рескрипты конца 1857 г., возвестившие о реформистских намерениях Александра II. Первый циркуляр поступил 20 ноября на имя виленского военного губернатора, гродненского, минского и ковенского генерал-губернатора В. И. Назимова об учреждении губернских комитетов для составления проектов об устройстве и улучшении быта помещичьих крестьян. Предшествующие рескрипту слухи Чернышевский воспринимал скептически. «Он оказывается вовсе не указом об освобождении, – сообщал Чернышевский Зеленому в сентябре 1857 г., – а просто приглашением к полюбовным сделкам <…> продолжение указа 1842 г., как видите. Потому я не защищаю и не превозношу» (XIV, 350). Однако рескрипт вовсе не содержал формулировок, ограничивающих условия будущего освобождения – вопрос оставался открытым, и губернским комитетам предлагалось выработать эти условия. Вскоре последовали подобный же рескрипт на имя петербургского военного генерал-губернатора графа П. Н. Игнатьева (5 декабря) и разъяснения министра внутренних дел С. С. Ланского – документы, укрепившие веру в намерения царя осуществить крестьянскую реформу. Опубликование царских распоряжений удесятерило сопротивление крепостников, появились циркулярные запрещения обсуждать в печати тексты правительственных документов.[1272] Чернышевский с досадой писал в «Современнике» о слабости литературы, не способной руководить «мнением общества» – «куда ей до такого влияния! Она рада, рада уж, если ей удастся иногда сделаться слабым, бледным отражением той или другой из мыслей, овладевших обществом без ее посредничества» (IV, 881). Но в начале следующего года последовали некоторые цензурные послабления. «Цензура, кажется, легче, – сообщал Е. Я. Колбасин Тургеневу в письме от 6 февраля 1858 г., – по крайней мере, позволено во всех журналах и газетах рассуждать об эмансипации крестьян».[1273] В статье «Кавеньяк», печатавшейся в январе и марте 1858 г., Чернышевский, рассуждая о качествах «государственного человека», намекал на деятельность Александра II, от которого ждали более твердой политики в отношении к ярым крепостникам. «Государственный человек не должен оставлять влияния на ход событий врагам своих намерений. Только при этом условии дела пойдут так, как он того хочет» (V, 64).[1274] Предводитель республиканцев во Франции Кавеньяк не обладал качествами, нужными «государственному человеку», потому его партия, в критическую минуту решившая «выпутаться из затруднения обещаниями, рассчитывая выиграть время проволочками, надеясь, что настойчивость работников остынет мало-помалу, что дела как-нибудь уладятся счастливыми случайностями», в результате потерпела полное поражение (V, 15). Чернышевский как бы призывал Александра II и всех сторонников реформ к последовательности и решительности в своих действиях против крепостников.