Публикации Зеленого в 1858–1860-х годах свидетельствовали о либерально-просветительских убеждениях псковского помещика. В статье «Вопрос о пьянстве» он выразил свои взгляды в следующей тираде: «Пишущий эти строки питает твердое убеждение, что лучшее средство к ослаблению в простом народе дурных наклонностей и пороков, в том числе и пьянства, было бы повсеместное распространение в массе народа просвещения, за коим неминуемо последовало бы и улучшение материального быта».[1280] Этому убеждению он остался верен и в последующие годы, когда Чернышевский либеральным надеждам на силу просвещения противопоставил «теорию трудящихся» с ее опорой на необходимость коренных социальных перемен как условие подлинного улучшения материального быта народа. Намек на идейные расхождения с Зеленым содержится в отзыве об «Опыте книги для грамотного простонародья» (СПб., 1860): «Если о книге г. Зеленого судить по идее, то есть что бы должна была содержать крестьянская энциклопедия, то в книге его, разумеется, можно отыскать много несовершенного. Но пословица говорит: на безрыбье и рак рыба, на безлюдье и Фома дворянин» (VII, 481). Таким образом, взаимоотношения Чернышевского с провинциальным помещиком А. С. Зеленым отразили важный этап в биографии публициста-демократа, когда от идеи консолидации всех антикрепостнических сил он переходил к размежеванию с либерализмом во всех его проявлениях.
16. «Записка» Кавелина
16. «Записка» Кавелина
В специальной литературе на характеристике взаимоотношений Чернышевского и профессора-историка К. Д. Кавелина многие годы тяготело высказывания В. И. Ленина, опиравшееся на письмо Кавелина к Герцену от 6 августа 1862 г., в котором оправдывались репрессионные действия правительства, арестовавшего Чернышевского. Называя рассуждения Кавелина образчиком «профессорски-лакейского глубокомыслия», В. И. Ленин писал, что «с подобными людьми и он, либеральный профессор, расправлялся бы „всеми средствами”, если бы был у власти».[1281] Говорилось и о его «либеральном хамстве».[1282] Высказывания породили традицию исключительного противопоставления Чернышевского Кавелину, что привело к искажению не только понимания взаимоотношений обоих деятелей, но и всей картины идейного своеобразия эпохи.
Они познакомились в 1850 г., когда по окончании университетского курса Чернышевский сделал попытку устроиться преподавателем русской словесности в Дворянском полку. Кавелин был в ту пору начальником учебного отделения военных заведений и по долгу службы присутствовал на пробной лекции молодого кандидата (I, 393–395).[1283] В письме к М. И. Михайлову Чернышевский сообщал о нем как о человеке «чрезвычайно деликатном, милом, обязательном» (XIV, 205).[1284]