Сравнение журнальной и полной редакций «Записки» сразу обнаруживает отсутствие в «Современнике» двух начальных глав первой части, опубликованных ранее Герценом.[1305] В данном случае Чернышевский как бы подхватывал эстафету, открытую «Вольной русской типографией». Других опущенных мест в остальных главах насчитывается 26 и опять-таки, вопреки существующим утверждениям, почти все они цензурного характера. В этом нетрудно убедиться, несмотря на отсутствие цензорской корректуры.

Так, изъяты фразы, в которых явно или скрыто критиковалась государственная система, цензура, действия царей. В журнальный вариант записки не вошли следующие, например, строчки из третьей главы первой части: «Архивы судебных и полицейских мест содержат в себе обильные материалы для страшной летописи человеческого унижения вследствие невежества и рабства» (2, стлб. 29). Не опубликовано и это: «Крепостное право есть неиссякаемый источник насилий, безнравственности, невежества, праздности, тунеядства и всех проистекающих отсюда пороков и даже преступлений. Все общественные и частные отношения заражены у нас влиянием крепостного права: у наших чиновников нет чувства права и справедливости, потому что они большею частью из господ; у нас нет честности в гражданских сделках, потому что вследствие крепостного права два главных сословия в России, владельцы и крепостные, с малолетства привыкают к обманам и не считают своих слов и обещаний обязательными. У нас существует немало бесполезных должностей и мест только для того, чтобы пристроить разорившихся маменькиных сынков, имеющих связи» (2, стлб. 31. См. также: стлб. 33, 34, 60). Отсутствует критическое замечание о цензуре, «убийственной для науки и изящной литературы» (2, стлб. 34). В том месте, где говорилось об отношении Александра I к проблеме уничтожения крепостного права (V, 109), исключены указания на «постепенное замирание с того времени либеральных начал в нашей администрации» (2, стлб. 24) и характеристика Николая I, «далекого от либеральных идей» своего предшественника (2, стлб. 24). По тем же причинам вычеркнуто около 80 строк (2, стлб. 37–40) с объяснениями причины неуспеха противодействий русских монархов дальнейшему распространению крепостного права (V, 114). В числе основных причин Кавелин называл здесь «таинственность и неизвестность намерений правительства», тщетно старающегося полицейскими мерами преградить путь «произволу и злоупотреблениям» (2, стлб. 37, 38). По мнению автора, правительство хотело «невозможного», пытаясь «произвести важнейшую в России реформу секретно, не приготовив общественного мнения» (2, стлб; 39. См. также: стлб. 75–76). За пределами публикации осталась и заключительная часть «Записки», где в форме совета правительству перечислялся ряд мер, необходимых для осуществления будущей реформы (2, стлб. 64).