Сели как-то неожиданно. Исчез город в огнях, и на самолет стала набегать синими светлячками ограничительных фонарей посадочная полоса. Мы оказались на плоскогорном аэродроме.

Видимо, это была та самая гора, на которой почти двадцать лет назад мы, мои коллеги по школе военных контрразведчиков и молодежь Тбилиси, заложили Комсомольскую аллею. Сорокаминутная остановка для дозаправки, и мы снова в воздухе.

Через два с половиной часа далеко на горизонте показалась светящаяся полоска, оказавшаяся городом. Вот уже заметно, как в темноте ночи на земле рассыпались миллионы мерцающих светлячков, от голубых до красных. С высоты в десять тысяч метров было видно, что город распростерся вдоль реки на многие километры.

Слева по ходу самолета уже начинало менять свои цвета небо. Темно-синий горизонт, почти черный у земли, через фиолетовый и коричневый цвета переходил в бирюзовый и снова терялся в темноте ночи.

Звезды были рядом, не мерцая.

Посадка. Рулежка к приземистому зданию аэропорта.

Светлеет. Солнца еще нет, но небо залито бирюзой. Пока шло оформление в таможне и с паспортами, стало совсем светло. Солнце было уже где-то рядом, под горизонтом, и его золотящее присутствие уходило в сторону, где должен был простираться Багдад.

Меня встретили, и на стареньком дребезжащем «москвиче» мы поехали к городу по прямому, уходящему острой спицей к горизонту, шоссе. Скорость — сто сорок! Водитель — инженер из торгпредства — беспрерывно сигналит. Я поглядываю на него. И он объясняет:

— В Ираке при езде на автомобиле следует исходить из неписаного правила: пешеход или водитель другого авто — «круглый идиот», и нужно ожидать самых неожиданных поворотов, доворотов или переходов на шоссе.

Шоссе разделено кустами, по виду напоминающими нашу акацию. По обочине — пальмы, пальмы и пальмы. Как позднее я узнал, их на этом кусочке аравийской земли — более тридцати миллионов.

Пыльно. Город встает передо мной в золотой дымке. Слева к нам приближается огромный пламенеющий силуэт с двумя минаретами мечети Аль-Шухада, которая была построена поляками, выигравшими конкурс архитекторов. Силуэт купается в запыленном воздухе, пронизанном золотистыми лучами солнца.

Мы въезжали в город с силуэтами домиков с плоскими крышами, и навстречу нам неслись театрально раскинувшиеся ветви пальм. Золотистая дымка придавала утреннему городу очарование.

Поселился я на втором этаже торгпредстского дома, окна которого выходили на тихую улочку. Чуть отдохнув, на том же «москвиче» перебрался в торгпредство, хотя до него было рукой подать. Быстрые формальности, и я предоставлен сам себе. Теперь нужно работать, а это означает, что первый визит должен быть на ярмарку.