Вечером 26 ноября прибыли в Баку.

В восемь утра Сталин приехал на аэродром. Здесь его ждали командующий ВВС Красной Армии А. А. Новиков и командующий авиацией дальнего действия А. Е. Голованов. Новиков доложил, что самолеты Си-7 поведут генерал-полковник Голованов и полковник Грачев; затем он пригласил Сталина, Молотова и Ворошилова в самолет, пилотируемый Головановым. Сталин сделал несколько шагов к этому самолету, но остановился, подумал и сказал:

– Генерал-полковники редко водят самолеты, лучше мы полетим с полковником, – и пошел к другому самолету, Ворошилов и Молотов – за ним.

– Штеменко пусть тоже летит с нами, в пути доложит обстановку, – вспомнил Сталин уже на трапе самолета.

Три девятки истребителей сопровождали самолеты. Спустя три часа показался Тегеран. Приехавших встречал заместитель наркома внутренних дел генерал-полковник Аполлонов. С аэродрома поехали в советское посольство.

Размещалось оно в парке, за надежной оградой и, разумеется, строго охранялось. Предосторожности были отнюдь не лишними; город кишел самыми подозрительными субъектами, и доподлинно было известно, что среди них имелись фашистские диверсанты, готовившие покушение на участников «большой тройки». Поэтому президент Рузвельт принял предложение поселиться в помещении советского посольства, так как американское находилось на значительном отдалении и президент мог подвергнуться опасности во время переездов.

Надо сказать, что согласие Рузвельта поселиться на территории советского посольства вызвало недовольство Черчилля: он, по собственному опыту, знал, как трудно кому бы то ни было противостоять логике Сталина и его обаянию, если он хотел кого-либо очаровать. А тут Сталину и Рузвельту представляется возможность беседовать без участия его, Черчилля! А вдруг из этого произойдет какое-либо неудобство или ущерб для Британской империи?

Первая беседа с Рузвельтом была исключительно дружелюбной. Собеседники, можно сказать, радостно приветствовали друг друга, обменялись любезностями. Сталин предложил президенту закурить «Герцеговину-Флор». Тот отказался и закурил сигарету:

– Привык к своим, – и, улыбаясь очень дружелюбно, спросил: – А где же ваша знаменитая трубка, маршал Сталин, та трубка, которой вы, как говорят, выкуриваете врагов?

Сталин был готов пошутить:

– Я, кажется, уже почти всех их выкурил. Но, говоря серьезно, врачи советуют мне поменьше пользоваться трубкой. Я все же ее захватил в Тегеран и, чтобы доставить вам удовольствие, раскурю ее в следующий раз.

– Надо слушаться врачей, – серьезно сказал Рузвельт, – мне тоже приходится это делать…