– Как обычно, мне придется выступить в качестве посредника в этом споре. Необходимо найти какой-то компромисс. Быть может, вместо казни пятидесяти тысяч военных преступников мы сойдемся на сорока девяти тысячах пятистах?

Черчилль успокоился, и остаток вечера прошел весьма благопристойно.

Утром 30 ноября Черчилль имел личную беседу со Сталиным, и можно сказать, что тон ее до известной степени был извинительным. А во время совместного завтрака Рузвельт торжественно объявил:

– Я намерен сообщить маршалу Сталину приятную для него новость. Дело в том, что сегодня объединенные штабы с участием британского премьера и американского президента приняли следующее предложение:

«Операция «Оверлорд» намечается на май 1944 года и будет проведена при поддержке десанта в Южной Франции…»

Это была действительно приятная новость, но Сталин ничем не выдал радости.

– Я удовлетворен этим решением, – произнес он тихо, не поднимая головы.

Сталин, конечно, не заблуждался – решение это было принято в первую очередь потому, что союзники (и прежде всего Черчилль) понимали: вполне возможно, что Красная Армия и одна расправится с вермахтом и тогда политическое лицо Европы может измениться коренным образом.

Вечером состоялся прием в английском посольстве: премьер-министру исполнилось шестьдесят девять лет. Вокруг именинного пирога с горящими свечами собралась большая и блестящая компания. Преподносили подарки: Сталин – каракулевую шапку и большую фарфоровую скульптурную группу на сюжет русских народных сказок, Рузвельт – старинную персидскую чашу и исфаганский ковер. Виновник торжества, попыхивая сигарой, сиял от удовольствия.

Первый тост произнес Сталин:

– За моего боевого друга Черчилля! – Он подошел к английскому премьеру, обнял его за плечо и пожал руку.

Тост следовал за тостом. Черчиллю очень понравился русский обычай произносить тосты, и гости большую часть времени провели стоя. Глава британского правительства произнес ответный тост за Сталина. Маршал, заявил Черчилль, может быть поставлен в ряд с крупнейшими фигурами русской истории и заслуживает звания Сталин Великий.

Но Сталин с этим не согласился.

– Почести, которые воздают мне, – отвечал он, – в действительности принадлежат русскому народу. Очень легко быть героем и великим лидером, если приходится иметь дело с такими людьми, как русские… Красная Армия сражается героически, но русский народ и не потерпел бы иного поведения со стороны своих вооруженных сил. Даже люди не особенно храбрые, даже трусы становятся героями в России…

Рузвельт выразил надежду, что Советское правительство восстановит отношения с польским эмигрантским правительством. Но Сталин тут же показал, почему Советское правительство этого не может сделать: