– Да тут такая чистота, что можно обедать на полу, – заявил он Вударду.

– Я бы предпочел этого не делать, – ответил контр-адмирал, – иначе пол испачкается.

Официальное турне завершилось поездкой по Техасу, включавшей посещение в Хьюстоне Космического центра имени Линдона Джонсона и Центра управления полетами. Королеве особенно хотелось спросить астронавта Майка Фоула, почему некоторые продукты питания не парят в космосе – все дело в поверхностном натяжении, последовал ответ, – а принц Филипп примерил космические перчатки и попробовал перемещать предметы в вакууме. Заключительный этап турне также включал экскурсию в Комплекс Аламо в Сан-Антонио и посещение Антиохийской баптистской церкви в центре Хьюстона. Даже Личный секретарь Королевы сэр Роберт Феллоуз, согласно воспоминаниям британского посла, увлекся евангельскими песнопениями. В своем донесении в FCO сэр Энтони отмечал, что одним из запомнившихся зрелищ за три дня пребывания делегации в Техасе стал «Личный секретарь Королевы, который помахивал пальцем в воздухе и восклицал: “Аминь!” и “Воистину!”».

Для местных жителей кульминацией стала речь Королевы на лужайке Капитолия штата Техас в Остине.

– Ни один другой штат не славится более пламенной гордостью и преданностью, – сказала Королева своим хозяевам. – Прочих смертных тут жалеют за одно лишь то, что им не посчастливилось родиться техасцами.

За это тысячи собравшихся, которые часами ждали под палящим солнцем, чтобы увидеть Королеву, наградили ее восторженными аплодисментами. USA Today написала, что «Техас вцепился в Королеву, как клещи в гончую». Chicago Tribune отметила, что штат Одинокой Звезды «надел десятигаллонную тиару».

Выразительность речей и радушие, с которым их принимали, были отличительной особенностью этого турне. Никто больше не называл Королеву старухой. И никто не упрекал ее за то, что перед возвращением в Британию она отправилась в частную четырехдневную поездку в Кентукки, чтобы посмотреть на лошадей.

Отношения между Лондоном и Вашингтоном в годы правления Клинтона охладели до делового уровня, в основном из-за политики. Активная поддержка консерваторов Джона Мейджора избирательной кампании Джорджа Буша-старшего в 1992 году разозлила Клинтона. Возникли горячие разногласия по поводу реакции Запада на войну в Боснии, и Мейджор перестал отвечать на звонки Клинтона после того, как в 1994 году США предоставили въездную визу Джерри Адамсу, лидеру ирландской партии Шинн Фейн. В такой обстановке не было смысла организовывать государственные визиты что с одной, что с другой стороны. В том же году, однако, Королева выступила в уже привычной для нее роли хранительницы «особенных отношений». Пусть Клинтона и принимали по полной программе в Виндзоре или Букингемском дворце, но пышный прием ему оказали в другом месте. Приближалась пятидесятая годовщина дня высадки союзных войск в Нормандии. Перед празднованием 6 июня в Британии должны были состояться масштабные мероприятия, за которыми последовала впечатляющая инсценировка высадки в Нормандии. Лидеры всех союзных государств поднялись на борт королевской яхты в Портсмуте, провели смотр флота международных военных кораблей, а затем отплыли во Францию в сопровождении океанских лайнеров с ветеранами. Однако переночевать на Britannia был приглашен лишь один союзник. Билл и Хиллари Клинтон, только что прилетевшие из Италии с мемориальных мероприятий на полях сражений Второй мировой войны, получили в свое распоряжение каюты-люкс номер 9 и 11, лучшие на борту после королевских апартаментов. Телохранитель президента встал на посту у двери его каюты и никого не пропускал внутрь, даже стюарда, который принес Клинтонам утренний кофе.