Я детально осмотрел все побережье, начиная с Фороса, кончая Алуштой и Феодосией, и везде тогда была та же грустная картина неорганизованности и беспечности среди роскошной природы нашего юга.

Живописнейшее место Ореанды было особенно запущено. Развалины дворца, строенного архит[ектором] Шинкелем в начале XIX в. в формах позднего ампира, стояли беспризорными и забытыми. Сделав обмеры и зарисовки дворца, я тщательно добивался у местной администрации средств на сохранение и восстановление такого интересного фрагмента архитектуры[1195]. Дал проект обстройки места с сохранением этих художественных остатков. Все было тщетно! «Искусство» было словом незнакомым и малопонятным среди тогдашней администрации.

Богатая южная природа словно отодвигает интерес к искусству. Царила безвкусица в магазинах, и даже предметы «на память о Ялте», «О Крыме» были по своему безобразию угнетающими. Не говоря уже о том, что даже небольшого толкового путеводителя по Крыму тогда не было, — появились они хорошо составленные и неплохо изданные уже позже.

Вернулся в Ленинград, где прожил еще год. Работал экспертом, вращался среди архитекторов. Познакомил Общество архитекторов с докладом «О состоянии курортного дела в Крыму и о перспективах курортного строительства». Бывал в художественном кружке Общества им[ени] Куинджи, где читал [лекции] о декоративном искусстве, посещал часто театры, особенно жизненный Большой драматический, где восторгал Монахов — несравненный «Слуга двух господ» и Платов в «Блохе», поставленной в декорациях Кустодиева с сочными жизненными тонами[1196].

В филармонии шли симфонические концерты под управлением часто приезжавших из-за границы таких дирижеров, как Бруно Вальтер, Отто Клейнер[1197], А. Батон[1198] и др. Академическая певческая капелла под управлением Климова ставила Баха «Страсти по Матфею», а в лютеранскую церковь (на Невском) исполнение знаменитой Himollinой[1199] мессы Баха[1200] привлекало весь музыкальный Ленинград. Уже постоянно и тяжело болевший, совсем заплывший от толщины А. К. Глазунов, ежась в ватном пальто, пришел слушать так редко исполнявшуюся органом и оркестром мессу, эту вершину симфонического хорала. Это была моя последняя встреча с А. К. Глазуновым, вскоре он уехал за границу лечиться, где и умер[1201].

В «Доме искусств» на Невском[1202] бывали интересные концерты и доклады вроде остроумной и содержательной беседы художника Петрова-Водкина о западноевропейской живописи, были там организованы хорошая библиотека и столовая, куда стекались художники, артисты, писатели. Постоянно я бывал у Л. В. Собинова, он в тот сезон пел в Мариинском театре, а лето проводил в Сестрорецке.