Можно ли после этого не сказать: как прав автор «Военного подбора»! Как темны, как подозрительны и вместе с тем как «неисповедимы» те пути, по которым по сие время некоторые русские офицеры доползают до генеральского чина.

1 декабря под вечер в дивизионе был получен приказ: одному взводу на следующий день рано утром прибыть к квартире начальника отряда.

Раненько утром 2 декабря я был уже со взводом около сада Урман-бека, в котором жил Скобелев.

Одна за другой подходили части, назначенные в отряд, который должен был идти на Нарын, где, по донесениям лазутчиков, стоял Афтобачи с большим отрядом пехоты и конницы.

Вышел Скобелев и поздоровался с частями. Тронулись: две или три роты пехоты; взвод конных стрелков, посаженных на сартовских лошадей, под командованием стрелкового же подпоручика К.; две оренбургские сотни, одна под командой есаула (ныне генерал-майора) А.С. Меленина, другая под командой семиреченского есаула (ныне отставного генерал-майора) Н.Ф. Дубровина; взвод казачьей батареи И.Н. Епанешникова и мой ракетный взвод.

Верстах в 12 от Намангана, около селения Джигда-капа, мы переправились через Нарын вброд.

Ровная, открытая местность, слегка поднимавшаяся в направлении от Нарына. Впереди, верстах в трех, перпендикулярно дороге, по которой мы шли, очень длинный сырт, невысокий и пологий, но закрывавший и маскировавший собой лежащую за ним местность. Правей дороги, на том же сырте, небольшая туземная крепостца.

Мой взвод шел в голове колонны. Рядом ехал Скобелев с Боголюбовым, с ординарцами и конвоем. Мы шли шагом. Вскоре же с крепостцы открыли беспорядочный ружейный огонь. То со свистом, то с каким-то жалобным жужжанием полетели над нами и около нас свинцовые мухи; изредка с особым, зловещим воем и шипением пролетала большая фальконетная[663] пуля.

Мне показалось, что Скобелев сразу же стал ажитироваться; мне показалось, что его голос и жесты сразу как-то изменились, сделались не в меру нервными.

В это время правей крепостцы, верстах в 4 от нас, была замечена густая толпа всадников с большим, развевавшимся значком, быстро уходившая по направлению к кишлаку Балыкчи. По всей вероятности, это был Афтобачи, улепетывавший от незваных гостей.

Скобелев велел мне продвинуться со взводом вперед.

Я скомандовал «рысью» и, продвинувшись на четверть или на полверсты, опять пошел шагом.

Не прошло после этого 2–3 минут, как ко мне подскакал бывший врач казачьей батареи, М.И. Ларионов, и говорит: «Генерал сердится на то, что вы опять пошли шагом, велит идти на рысах».