Этот генерал категорически заявил, что «подобным» офицерам в его округе места нет. Тем не менее вскоре же К. был все-таки вытянут в генералы своим дальним родственником, который тогда был «сильным» военного мира, а потом заставил Россию дорого заплатить за эту «силу» в Ляояне и Мукдене.
Зимой 1905 года генерал К. был назначен временным генерал-губернатором одного из южных городов России, где он требовал себе чуть не божеского поклонения. Его приказ об этом был воспроизведен одной из больших газет, ныне закрытой. Подучать только, в чьи руки был отдан этот злополучный город.
Можно ли после этого не сказать: как прав автор «Военного подбора»! Как темны, как подозрительны и вместе с тем как «неисповедимы» те пути, по которым по сие время некоторые русские офицеры доползают до генеральских чинов!
Я решил уйти из строя. 25 декабря весь отряд, за исключением, кажется, одной или двух рот и небольшой казачьей команды, оставленных в Намангане, ушел со Скобелевым за Нарын, в Ики су-арасы, в теперешний Андижанский уезд. Я подал рапорт о болезни, остался в Намангане и начал вести переговоры о переходе на службу по военно-народному управлению.
«Русский Туркестан». 1906, № 121
«Русский Туркестан». 1906, № 121
26 января 1876 года в Наманган приезжал из отряда Скобелев. Он долго уговаривал меня не уходить из строя, но в конце концов подписал приказ: я был назначен помощником начальника наманганского участка.
В феврале того же года вся Фергана была присоединена к империи под названием Ферганской области, военным губернатором которой был назначен Скобелев. Наманганский участок был переименован в уезд.
Началась кипучая, а для меня лично новая и чрезвычайно интересная деятельность. Надо было вводить основы нашей гражданственности среди чуждого нам и чуждавшегося нас населения. Поэтому являлось необходимым, во-первых, знакомиться с этим населением, с его языком, бытом и нуждами, а во-вторых, по возможности защищать его интересы, интересы нового русского гражданина и плательщика.
Защищать его пришлось прежде всего от наших нижних чинов, которые, привыкнув за время войны к реквизициям и фуражировкам, не желали отказаться от них и в мирное время.
Несмотря на то, что гарнизон гор. Намангана был очень незначителен (одна рота 7-го линейного батальона, подвижной артиллерийский взвод и сводная команда, при уряднике[666], худоконных оренбургских и сибирских казаков), нам, уездному управлению, пришлось некоторое время вести упорную борьбу с местным военным начальством, которое, не всегда имея достаточный надзор за нижними чинами, часто, видимо, было склонно их выгораживать.