Вместе с тем с наступлением настоящего столетия начинают все быстрей изменяться как соотношения между мусульманами и христианскими народами Европы, так равно и взаимные отношения между главнейшими мусульманскими государствами, ближайшими причинами [их. – Сост.] явились: погоня за рынками и территориальными приобретениями со стороны западноевропейских государств; необходимость для России умиротворить и вообще обеспечить от разного рода случайностей свои азиатские границы; возникновение непосредственного общения части мусульманских народов с европейской цивилизацией и, попутное со всем вышеупомянутым, снабжение европейцами многих мусульманских народов такими знаниями, которых они раньше не имели, что, как уже было замечено выше, ставило эти народы в невозможность не только борьбы с европейцами, но даже и конкуренции с ними на поприще большей части отраслей гражданской жизни.

Англичане овладевают Индией; французы основывают свои владения на севере Африки; русские отодвигают свою государственную границу далеко в глубь одичавшей в течение семи последних веков Средней Азии[677].

Одновременно с этим в Азии и в Африке возникают так называемые «сферы политического влияния» главнейших европейских держав, взаимно конкурирующих в этом отношении.

В одичавших исконно-мусульманских странах, спавших, как казалось людям того времени, непробудным сном, под влиянием европейцев, неустанно приливавших сюда в качестве завоевателей и коммерсантов, и политиков, устанавливавших границы «сфер влияния», и офицеров-инструкторов, обучавших эти полудикие орды европейскому строю и обращению с европейским оружием, и ученых, и туристов, сумевших прежде всего разжечь в местных низших слоях страсть к легкой наживе и даже склонность к фальсификации старинных предметов, в этих полудиких, веками дремавших странах мало-помалу стала пробуждаться жизнь.

Их пробудил непривычный для мусульманского слуха того времени шум, поднятый европейцами, не находившими нужным ни особенно стесняться с полудикими варварами, ни согласовывать свою местную деятельность со вкусами, привычками и мировоззрением полусонных мусульман, к тому же в большинстве случаев не имевших возможности призвать европейцев к порядку.

Пока шло постепенное медленное пробуждение мусульманства, Восток успел в значительной мере преобразиться: многие прежние государственные границы значительно изменили свои направления; достаточно прочно обосновались «сферы влияния»; как из земли выросли длинные вереницы телеграфных столбов; побежали поезда железных дорог; поплыли пароходы и засвистели гудки заводов, попутно с чем стараниями тех, кто стоял на страже «Восточного вопроса»[678], Турция, заключавшая и заключающая в своих недрах халифа, хотя и номинально только, а все же главу всего суннитского мусульманского мира, незаметно для самой себя очутилась в положении наиболее культурного из всех автономных и неавтономных мусульманских государств и обществ.