Атабекян и его единомышленники основали «Новую русскую типографию» в Женеве и успели издать несколько брошюр на русском языке: «Парижская коммуна и понятие государственности» Бакунина (1892), первую часть (примерно четверть книги) «Речей бунтовщика» Кропоткина (под названием «Распадение современного строя») (1893–1894, 1896), речь бакунистки Софьи Илларионовны Бардиной перед судом (1893). Были напечатаны также шесть анархических брошюр на армянском языке[1137].

Свою деятельность молодые анархисты координировали с Кропоткиным. Что же советовал Петр Алексеевич своим последователям? Письма Кропоткина «Атабеку», как он называл молодого армянского товарища, – это интересный пример консультаций по революционной работе конца позапрошлого века… Во-первых, начните, ребята, с аналитики – нужно написать и издать брошюру, рассматривающую «общее положение дел и партий» в России. При этом нужно не критиковать революционное прошлое, «закрепленное столькими жертвами и энергиею самопожертвования», а сделать выводы, «что дальше, после всего сделанного, предстоит делать» анархистам[1138]. Во-вторых, эту брошюру и следующие пишите, товарищи, простым и понятным широким слоям населения русским языком – «наш политический язык так напичкан иностранными словами, что просто обидно за него»[1139]. Требование это он имел в виду и при работе над своими книгами и редактировании их переводов на различные языки. В одном из писем Георгию Гогелиа прозвучали такие слова: «…я всегда воображаю себе полурабочего-полуинтеллигента, преодолевающего трудности непонятного перевода!..»[1140] Образованный рабочий, сочувствующий революционерам, – таким и представлял себе Кропоткин читателя своих книг, брошюр и статей и тогда, и позже, когда стал редактором анархистской газеты на русском языке. Да уж, при таком-то подходе в ряды современных светочей левой мысли Кропоткин бы не вошел. Терминологически бы не подошел. Ни парадигм тебе, ни дискурсов, ни акторов, ни симулякров, ни интерсекциональностей, ни идентичностей…

Следующий шаг для «Атабека» – нужно создать анархистские группы в России и вести «работу в народе, бунтовскую работу для поднятия народного духа», то есть вести анархистскую пропаганду среди крестьян. Организовывать крестьянское движение, а потом объединить его в «Деревенский или Крестьянский Союз (Аграрная лига)»[1141]. Как это было во Франции 1789 года, превратившись в часть «всего крестьянского протеста против существующего», крестьянское движение станет одной из сил назревающей в России революции[1142].