Кропоткин отговорил Атабекяна от такого решения, убедив удержать типографию за собой либо передать кому-то из анархистов. Напоминал о различии политических взглядов «фондовцев» и анархистов, а также об отказе Фонда печатать брошюру Черкезова по истории Интернационала. Ведь и сам Кропоткин участвовал в первом заседании этой организации: «Словом, я увидал, что наши взгляды до того различны, а во многом до того противоположны, что должен был сказать; "Вы, друзья, и не зовите меня в Фонд. Я буду пятым колесом. Буду мешать вам, а пользы никакой вам не принесу"»[1148].

Но только одних брошюр и типографии Кропоткину было мало. Надо расширять пропаганду, сделать ее доступнее. Нужно оперативно реагировать на политические процессы в России, создать центр притяжения для анархистов в эмиграции. Необходимы газеты или журнал. И вот осенью 1893-го он предложил Атабекяну вместе издавать анархистский журнал на русском языке объемом в восемь – шестнадцать страниц. Атабекян должен был стать редактором и секретарем редакции. В сотрудники будущего журнала Петр Алексеевич предлагал Черкезова, Грава и Неттлау. Но планам этим не суждено было сбыться, поскольку в 1894 году Атабекян перебрался из Женевы в Лион, а затем в 1896-м уехал в Болгарию. Издательский проект прекратился[1149].

В 1899 году Атабекян окончательно передал типографию Иосифу Альбиновичу Маевскому (1874–1937), молодому женевскому студенту родом из Австро-Венгрии, сыну русина и сербки, впоследствии – известному российскому издателю. На время «Атабек» отходит от участия в анархистском движении. Единственный вид общественной деятельности, в которой он участвует, – оказание помощи армянам, бежавшим в Болгарию и Персию от геноцида, творимого турецкими властями[1150]. Маевский продолжал, в контакте с Кропоткиным, выпускать и продавать его издания, используя новый бренд – «Анархическая библиотека»[1151].

Первая попытка пропаганды анархизма в России на этом завершилась, но Кропоткин не унывал и не опускал руки в отчаянии. В апреле 1897 года он напоминает Марии Гольдсмит, что пора бы уж ей найти «4–5 молодых, литературно образованных», ну на худой конец хотя бы «2–3 товарищей» и таким коллективом наладить перевод и издание его книг на русском языке[1152]. В том же году Кропоткин жертвует на издание русской литературы в женевской типографии Маевского сто двадцать пять долларов, заработанных в Нью-Йорке за счет лекции «Философские и научные основы анархизма»[1153]. В декабре 1898 года они возвращаются к этой теме в переписке, обсуждая подготовку первого номера анархистского журнала на русском языке. Мешает дефицит авторов и вообще – людей, готовых участвовать в издании. Таких было лишь четверо: Гольдсмит, сам Кропоткин, Маевский и Черкезов[1154]. И снова проект не получает дальнейшего развития…