* * *

Вспыхнувший военный конфликт расколол не только мировое социалистическое движение, но и анархистов. Большинство социал-демократических партий и лидеров воюющих стран поддержали свои правительства и их военные усилия. Второй Интернационал фактически распался. Анархисты давно критиковали социал-демократов за соглашательство с властью и открыто пропагандировали свой антимилитаризм. Международный анархистский конгресс, заседавший в 1907 году в Амстердаме, выразил надежду, «что заинтересованные народы на всякое объявление войны будут отвечать восстанием», а «анархисты подадут пример»[1618]. Французская ВКТ, чья позиция по вопросу о милитаризме складывалась под сильным влиянием анархистов, на своем конгрессе в 1912 году постановила в случае войны саботировать мобилизацию. Синдикалистские круги предполагали ответить на войну всеобщей забастовкой. Тем не менее, когда война разразилась, анархистское и революционно-синдикалистское движение оказалось перед ее лицом не менее беспомощным, чем социал-демократия. Руководство ВКТ после недолгих колебаний отказалось от саботажа мобилизации и объявления всеобщей стачки. Лидер профобъединения Леон Жуо (1879–1954) провозгласил, что его организация перешла на позиции поддержки войны против Германии, восприняв и повторив все постулаты официальной государственной пропаганды.

Петр Алексеевич, как и многие из его современников, предчувствовал приближение большой войны, хотя сам момент ее начала застал его врасплох. Кропоткин никогда не был пацифистом, в отличие, скажем, от таких его друзей, как нидерландец Домела Ньивенхёйс. Антимилитаристом – да! Но его отношение к вопросу о войнах всегда было подчинено революционным соображениям. Его интересовал вопрос: как конфликт между государствами отразится на возможностях совершения социальной революции и продвижения к анархистскому обществу. Он, как мы помним, не верил, что простое поражение именно «своего правительства», которое провозглашали, например, многие противники самодержавия во время Русско-японской войны, будет способствовать росту освободительных настроений. Наоборот, Кропоткин опасался того, что поражение в войне вызовет подъем националистических настроений. Такой взгляд не означал, что Кропоткин в то время склонялся к тому, чтобы поддержать какую-либо из воюющих сторон. Он в равной мере осуждал и русскую экспансию на Дальнем Востоке, и завоевательные устремления Японии, и империалистические интересы США и Британии в регионе, зато солидаризировался с японскими социалистами-антимилитаристами.