Черчилль представил Идена к Ордену подвязки, но тот отказался: «Я не приму такой знак отличия после пяти лет службы под руководством вождя, который за это время не был награжден ничем».

Принимая ванну, Черчилль позвал капитана Пима, он был серый и почти терял сознание, но пришел в себя и сказал: «Они имеют право голосовать так, как им хочется. Это демократия. И мы воевали именно за это». Клементина сказала, что случившееся – “скрытое благословение”. “Очень скрытое,”– ответил муж. Нет сомнения, что Уинстон Черчилль испытал глубокое унижение, получив вотум недоверия от английского электората. Вся его жизнь была как бы подготовкой к той роли, которую он сыграл в течение второй мировой войны, и вот теперь, на гребне победы он был выставлен с политической сцены. Причем произошло это наиболее сенсационным образом на виду у всего мира – в период, когда он возглавлял английскую делегацию на Потсдамской конференции.

Поражение у избирательных урн подействовало на Черчилля депрессивно. Наступил период в общем и целом нехарактерный для него меланхолии, раздражительности, самооправданий, обличений неблагодарных. В качестве лидера оппозиции он уже не был тем лидером, которого знала страна. Вокруг шли разговоры, что ему нужен длительный отдых. Даже парикмахер в палате общин осмелился высказаться на эту тему: «Сэр, почему бы Вам не бросить все это? Так было бы лучше, чем привязывать себя к этому месту».

В чем же была причина его поражения? Дафф Купер объяснял победу лейбористов так: «Нормальное колебание маятника влево задерживалось на многие годы недоверием среднего класса к социалистам. Но после того, как этот класс увидел социалистических министров успешно работающими под вашим руководством и контролем в течение пяти лет, он ослабил свое недоверие и охотно принял лейбористскую партию как альтернативу, при этом сама партия потеряла свой классовый характер».

В течение войны правящая часть британского общества соглашалась с Черчиллем, что война идет ради свободы страны и сохранения положения Великобританией своей роли как великой державы. Но после победы люди в шинелях, та основная масса населения, которая собственно вела войну и внесла вклад в победу, желала достижения других целей. Эти люди желали покончить с массовой безработицей, они желали уничтожить развалины, в которых жили многие англичане, они хотели накормить детей и равенства возможностей для британского народа. Это означало, что Черчилль с его имперским маханием флага уже становился фигурой, неприемлемой для страны. Теперь в Потсдаме английскую сторону начали представлять лидеры лейбористов.