Кроме ребер и ключицы, была сломана нога; перелом зажил, но нога стала на целых два сантиметра короче другой. С тех пор Маннергейму приходилось, скрывая хромоту, подкладывать в обувь специальную стельку, а при верховой езде употреблять стремена разной длины. И он, кажется, никогда больше не рисковал садиться за руль автомобиля.
Глава седьмая Свой среди чужих – чужой среди своих
Глава седьмая
Свой среди чужих – чужой среди своих
Эмиграция – не бегство и, конечно, не преступление. Эмиграция – несчастье.
Еще молодой и полный сил генерал жаждал деятельности. Поэтому, когда в 1920 году его пригласили на должность председателя правления финляндского Союзного банка, он принял и это предложение. Исполнял он свои обязанности в банке, как и все, чем занимался, ответственно и тщательно до педантизма. Так же ответственно относился он и к работе в «Союзе защиты детей» и Красном Кресте. И все же… Жизнь частного лица была не по его масштабам. Он задыхался в атмосфере Финляндии, где политические интриги и борьба партий приводили к троекратному роспуску парламента, а правительство сменялось с 1919 по 1932 год восемнадцать раз. Чтобы занять себя и использовать свой военный опыт, он даже хотел вступить во французский Иностранный легион, о чем вел вполне серьезные переговоры. К счастью, подходящей его положению и званию должности для него там не нашлось, и он постепенно охладел к этой идее.
Очередные президентские выборы в 1925 году снова доставили Маннергейму треволнения: шведская партия намеревалась выдвинуть его своим кандидатом. Поразмыслив, он отказался, понимая, что засилье социал-демократов и «левых» в парламенте делает его участие в выборах заведомо безнадежным предприятием. Вновь избранный президент, представитель Аграрного союза Лаури Реландер[270], хотел было назначить его главнокомандующим, но это сразу же вызвало настоящий вихрь недовольства и интриг. Одним из аргументов против Маннергейма было его шведское происхождение; к президенту посылали целые делегации с требованием назначить на этот пост чистокровного финна. Тогда Реландер вознамерился предложить Маннергейму другой почетный пост – председателя Оборонного совета. Но опять не решился, ибо у генерала нашелся еще один противник, с которым нельзя было не считаться: 10 апреля 1925 года в московской «Правде» появилась статья, полная открытых нападок на Маннергейма и Реландера. Заканчивалась она угрожающе: «Генерал Маннергейм не должен забывать, что дорога из Хельсинки в Ленинград может оказаться гораздо длиннее, чем дорога из Ленинграда в Хельсинки»[271].