«Изба четырех ветров» дожила до наших дней, но «Вилла Маннергейм» сгорела дотла в 1941-м, во время штурма полуострова, где в это время располагалась советская военная база. Зато его хельсинкский особняк прекрасно сохранился, и с ноября 1951 года стал музеем Маннергейма. Этот двухэтажный дом на скалистом берегу над заливом, арендованный генералом в 1924 году у хорошего знакомого, фабриканта Карла Фацера, был ранее разделен на несколько квартир и населен рабочими кондитерской фабрики Фацера. В народе эту фабрику называли «Русской академией» – большинство работников составляли русские эмигранты. Генерал распорядился перепланировать дом таким образом, чтобы в нем было удобно не только жить и работать, но и принимать гостей. В столовой, под люстрами розового венецианского стекла, сделанными в Мурано по специальному заказу, за тремя большими столами помещалось до 40 человек. Длинный темноватый кабинет полон воспоминаний об экспедиции хозяина на Дальний Восток: тибетские храмовые ткани на стенах, китайские статуэтки и множество разных мелочей. Мебель, перевезенная из Варшавы или купленная позднее по случаю, – разностильная, но подобрана с отменным вкусом. На стеллажах книги на нескольких европейских языках; художественной литературе Маннергейм предпочитал мемуары, книги по истории и географии.

Обстановка спальни напоминает военную палатку: раскладная походная кровать, с которой он не расставался даже в путешествиях, столик с телефоном и лампой у кровати, пара стульев. Гурман и сибарит Маннергейм, оказывается, был в то же время аскетом. Комнаты для гостей, где жили, приезжая к нему, дочери, обставлены вполне комфортабельно. Нынешнему посетителю особняка может почудиться, что хозяин только что вышел: дом выглядит таким же теплым и жилым, как был при нем. Некоторые комнаты напоминают зоологический музей: на стенах – черепа и рога редких животных, снабженные датами и названиями местности. Страстный охотник и меткий стрелок, Маннергей воспринимал природу все же не как следопыт-исследователь, а скорее, как солдат, даже не всегда выясняя, как называются подстреленные им звери или птицы. Охотиться предпочитал за границей: в 1920-е и 1930-е годы арендовал охотничьи угодья и домик в австрийском Тироле, почти ежегодно проводя там осенний сезон вплоть до 1938-го. Разумеется, он ходил на охоту и в Финляндии – на лосей и мелкую дичь. По крайней мере дважды он охотился в обществе Геринга, с которым был коротко знаком. Тот, помимо руководства авиацией, по совместительству ведал охотничьими угодьями вермахта. В 1935-м Маннергейм побывал с «охотничьим» визитом в поместье Геринга в Восточной Пруссии, на Куршской косе, а в 1937 году, по его же приглашению, – где-то близ Берлина.