Реландер отступился – и Маннергейм по-прежнему остался не у дел. Казалось, он навсегда сошел с политической сцены. Через три года, в 1928-м, в связи десятой годовщиной окончания гражданской войны президент собирался присвоить ему звание маршала, но и тут отступил, боясь вызвать раздражение недоброжелателей генерала. Впрочем, еще в 1925 году Маннергейм писал брату по поводу избрания Реландера:
Маршальский жезл ему все же преподнесли – неофициально – представители офицерства и шюцкора: есть еще в стране люди, для которых он – вождь и герой. Белому генералу по-прежнему посвящают поэмы, кантаты и марши.
Он в это десятилетие без конца путешествует и придумывает себе разнообразные занятия. С 1921 года арендует, а в 1926-м и покупает у муниципалитета Ханко остров с постройками в двух километрах от города, ремонтирует и обставляет там дом. На соседнем островке было кафе «Африка», куда наезжали посетители с контрабандным алкоголем в карманах (с 1919 по 1932 год в стране царил «сухой закон»). В конце концов Маннергейму наскучила беспокойная разношерстная публика: он арендовал и этот островок вместе с кафе, переименовал заведение в «Избу четырех ветров» и с блеском исполнял роль хозяина, принимая там своих гостей, иногда весьма знатных, – например, голландского принца Хенрика. Увлеченный игрой во владельца поместья, Маннергейм пытался даже разводить цветы, но без особого успеха – на скальном грунте цветы не приживались, и к тому же острова действительно насквозь продувались всеми ветрами. Кстати сказать, закон о запрещении алкогольных напитков Маннергейм и сам не раз нарушал. Он даже получил по этому поводу занятное письмо. Просматривая корреспонденцию, генерал часто оставлял пометки – стало быть, читал внимательно. Он и на сей раз подчеркнул красным карандашом фразы, содержавшие основной пафос этого анонимного послания, и отметил кульминацию восклицательным знаком.