Гибкая политика компании и осторожное, без принудительного навязывания веры, миссионерство святителя Иннокентия позволили местным племенам войти в мир православия, сохранив свои культуру, язык и обычаи. В верховьях Кускоквима до сих пор существует деревня, в которой фамилии индейцев звучат совсем не по-американски: Николай, Деннис, Исай, Григори, Васили, Петруска (Петрушка) и Илуска (Илюшка); да и сама деревня, где проживает менее сотни человек, называется Николай. Даже спустя полтора столетия после продажи Аляски лингвисты обнаружили в местном языке, на котором говорят пожилые жители деревни, много русских слов: Бог, икона, Пасха, сухари, мука, масло, банка, бочка, бутылка, ключ, карты… Потомки крещеных аборигенов бережно хранят русское наследие и гордятся им. Недаром на языке их предков белый американец назывался просто «гуссук», а русский — «гуссукпиак», что означало «истинный белый человек».

В экспедицию вместе с Загоскиным отправились четверо креолов: Николай Шмаков, Тимофей Глазунов, Прокопий Вертопрахов и Павел Акляюк — все «охотники», то есть добровольцы. Лейтенант особо отмечал, что никого не заставлял идти. Пятый тоже вызвался сам — матрос 15-го флотского экипажа Яков Махов, денщик Загоскина; он вполне мог остаться в Новоархангельске, но «не решился отстать» от своего офицера и предпочел отправиться вместе с ним. Шестого, креола Григория Курочкина, который знал языки местных племен, приняли в команду на Кадьяке. Курочкин был крещен и обучен грамоте, служил дьяконом в кадьякской церкви. Для экспедиции личность толмача имела огромное значение; по его образованности, отмечал Загоскин, «можно было судить о верности передаваемых им сведений».

Компания выделила на снаряжение экспедиции 3051 рубль 83⁴/₇ копейки серебром. Большая часть этой суммы была потрачена на закупку инструментов: хронометра, секстанта, компасов, термометров, — а также оружия, съестных припасов и одежды. Покупали и товары для обмена с туземцами: крупный красный и белый бисер, табак и цукли (особый вид раковин, добываемых на островах Королевы Шарлотты). После завершения экспедиции все приборы и оставшиеся товары были возвращены компании; туда же были переданы и приобретенные у туземцев меха, так что поход Загоскина еще и принес прибыль в 655 рублей.

За два года и четыре месяца экспедиции компания заплатила Загоскину четыре тысячи рублей жалованья — столько получали чиновники в Охотске, на Камчатке и в Русской Америке — и премию в 1714 рублей. Однако богатым он не стал — даже наоборот: в экспедиции он истратил из собственных средств тысячу рублей на покупку продовольствия, предметов быта, оружия и украшений местных племен для своей коллекции, награждение команды и приобретение подарков туземцам, а жалованье отправлял своим сестрам Варваре и Прасковье для уплаты долгов после смерти отца.