Суслова-Шикульска ничего из этого содержания не вместила, всех этих красок не показала: трехлетние переменчивые отношения, когда любовь и ненависть разделяет всего один шаг, обесцениваются коротким диалогом в картине. То ли сценарно актрису обделили, то ли актрису выбрали неверно. Отношения Достоевского с Сусловой изображены крайне поверхностно, с большими искажениями.

Консультантам фильма (Литературно-мемориальный музей Достоевского в Ленинграде) стоило, быть может, напомнить авторам высказывание о Сусловой ее мужа, В.В. Розанова, записанное «пристрастнейшей рукой», ибо он был скандально оставлен женой, как то и предвидел Достоевский: «Еще такой русской я не видал. Она была по стилю души совершенно русская, а если русская, то раскольница бы “поморского согласия”, или еще лучше – “хлыстовская богородица”»²⁰.

Впрочем, обиженный Розанов сравнивал Суслову и с Екатериной Медичи: «Равнодушно бы она совершила преступление, убивала бы – слишком равнодушно, “стреляла бы гугенотов из окна” в Варфоломеевскую ночь – прямо с азартом»²¹.

К сожалению, побочный для фильма сюжет Достоевский-Суслова (вряд ли только потому, что роль Сусловой исполнила не русская, а польская актриса) стал самым слабым звеном картины; образ женщины, которую в письмах Достоевский называл «Друг вечный, Поленька» (она надолго останется в его творческой и мужской памяти), не получился – в фильме «друг вечный» является писателю как фантом, как фуриозный призрак, будто не давая ему жить новым чувством, новой любовью и быть счастливым. Совсем даже не Екатерина Медичи, а Полина из сочиняемого романа, с интонациями и поведением недорогой кокотки.

В картине, повторюсь, реальную Аполлинарию Суслову, возлюбленную Достоевского, история с которой на момент создания романа «Игрок» была уже в прошлом, и героиню роман «Игрок» Полину играет одна и та же актриса: прототип и персонаж слиты в одно целое. Такая лобовая, буквальная трактовка пары «герой-прототип» совершенно несправедлива и по отношению к героине, Полине, и по отношению к прототипу, Аполлинарии. Только некоторые черты характера Сусловой (но не ее судьба) побудили Достоевского увидеть их в характере Полины. Но судьба Полины, ее роман с французом де Грие, унизительная зависимость от негодяя, несчастная интрига с влюбленным в нее учителем Алексеем Ивановичем, – все это лишь легкие контуры, пунктиры того, что случилось с Аполлинарией, испанцем Сальвадором и Достоевским. Контуры, но никак не фотография; Аполлинария не Полина, де Грие не Сальвадор, Достоевский не Алексей Иванович. Как писал первый биограф А.П. Сусловой, А.С. Долинин, общего у героини «Игрока» и у Аполлинарии был пережитый ими любовный обман: «Буквально за миг счастья поплатилась [Суслова] муками разочарования, горькой, неотомщенной обиды, стыда и раскаяния»²².