От ее слов я невольно улыбнулся. Весь год я учился заботиться о своих пациентах, в то время как она этот год по большей части заботилась обо мне. Хезер призналась, что ей было тяжело видеть меня столь долго в таком плохом состоянии, жить с мрачным зомби, изо всех сил пытающимся окончательно не сломаться. «ЖДУ не ДОЖДУСЬ», – ответил я.

Когда я принимал таблетки от ВИЧ и находился в томительном ожидании результатов анализа, я не мог ни смеяться, ни развеселить себя алкоголем.

Когда я принимал таблетки от ВИЧ и находился в томительном ожидании результатов анализа, я не мог ни смеяться, ни развеселить себя алкоголем.

Хезер нутром чувствовала, когда меня нужно было подбодрить, а когда мне просто нужно было напиться. Или посмеяться. И теперь, когда я больше не пил таблетки от ВИЧ, мог наконец делать и то и другое. Возвращение к нормальной жизни помогло мне справиться с калейдоскопом эмоций, связанным с работой врача. Я теперь мог «перезагружаться» дома, как однажды рекомендовала мне Эшли. Хезер сказала, что было здорово снова увидеть настоящего меня, и я чувствовал то же самое.

Теперь, когда случай с уколом иглой остался позади, мы могли открыто говорить о том, насколько ужасным был этот период. Хезер призналась, что мысленно справлялась с помощью черного юмора, говоря себе, что если у меня обнаружат ВИЧ, то мы сделаем сэндВИЧ. Не уверен, расплакался бы я от такого каламбура или засмеялся, когда жил в полной неопределенности относительно диагноза. Наверное, и то и другое. Как бы то ни было, тот факт, что теперь она могла говорить мне подобные вещи, наглядно демонстрировал, как далеко мы с ней зашли. Я отложил телефон и поприветствовал своего пациента.

– Сэм, – сказал я, – что ты тут делаешь?

Он лежал на каталке, сверкая желтыми зубами на весь приемный покой. Было непривычно видеть его не в поликлинике.

– Доктор Маккарти, – сказал он, протягивая свою грубую руку, – судя по всему, я попал в небольшую передрягу.

Я взял стул.

– Расскажите мне.

– Снова начались боли в груди, так что я позвонил в поликлинику. Она оказалась закрыта, поэтому я пришел сюда.

За последние несколько месяцев мы с ним сблизились – поворотным в наших изначально натянутых отношениях стал момент, когда я во время регулярного осмотра обнаружил еле заметные шумы в сердце, – однако его здоровье неумолимо ухудшалось на моих глазах. Длинный перечень медицинских проблем, который я увидел перед нашей первой встречей, оказался соответствующим действительности, и я ежемесячно принимал Сэма в поликлинике, порой назначая дополнительные приемы, правда, этого было недостаточно. Из-за моего загруженного графика в больнице я работал в поликлинике лишь один день в неделю, из-за чего мне не давало покоя чувство, что я уделяю моему пациенту недостаточно времени.