Я нарядился в свой единственный костюм – который носил в медицинской школе и надевал на собеседования перед поступлением в ординатуру, и именно его я достал из шкафа месяцем ранее перед собеседованием на поступление в программу специализации по инфекционным болезням. Я какое-то время подумывал над тем, чтобы стать врачом интенсивной терапии, ответственным за проведение реанимационных мероприятий, однако снова и снова возвращался к тем моментам на девятом этаже больнице, с Дре и доктором Шанель, а также уколу инфицированной иглой. Я мельком увидел мир ВИЧ-медицины, вскользь познакомился с тем, через что проходили все эти мужчины и женщины, и мне хотелось узнать больше. Кроме того, я хотел понять, почему бактерии и грибы разрушали тело Бенни, атаковали его легкие, его печень, его синусы.

– Налить кому-нибудь? – снова спросил я.

– Столик вежливо отказывается, – сказала Ариэль, отхлебнув вино из бокала.

Я был невероятно рад и горд, что мог не просто делать вид, будто сохраняю спокойствие во время реанимации, а наконец-то по-настоящему быть спокойным.

Я был невероятно рад и горд, что мог не просто делать вид, будто сохраняю спокойствие во время реанимации, а наконец-то по-настоящему быть спокойным.

Было невероятно здорово увидеть интернов из своей группы в макияже и вечерних платьях, и я уже был немного навеселе. В кои-то веки мы были похожи на людей со страниц журнала Us Weekly. Именно благодаря этим людям я вытерпел все невзгоды ординатуры, что я в полной мере осозна́ю лишь после того, как расстанусь с ними и начну практиковать медицину самостоятельно, в качестве штатного врача в другой больнице, в другой части Манхэттена.

Помимо легкого опьянения я ощутил и легкую грусть, окинув взглядом украшенную комнату с обшитыми панелями стенами. Здесь было так много людей, с которыми мне не довелось поработать, которых не довелось узнать ближе. В тот момент, вне больницы, они все казались гораздо счастливее. Осматриваясь по сторонам, я вдруг понял, что так и не встретился с доктором Сотскоттом после того судьбоносного телефонного звонка в кардиореанимации многими месяцами ранее. Мог ли я неправильно услышать его фамилию? Мне так и не удалось найти ее в больничном реестре. Может, он использовал псевдоним, чтобы свободно по мне пройтись? Осматривая толпу, я остановил взгляд на Марке, который энергично покачивал передо мной указательным пальцем.